Немецкие солдаты, которые начали войну еще летом, лишь к концу сентября с тяжелыми боями начали двигаться к Москве. Для немцев взятие столицы было делом принципа, причем генералы видели в ней свою заветную звезду, а вот фюрер к этому моменту все же обладал настоящей выдержкой, не поддаться на искушение.
Давайте разберемся в вопросе конфликта между Гитлером и одним из самых известных немецких танковых генералов.
Гейнц Гудериан, которого не нужно представлять, еще в середине июля настаивал на том, что после взятия Смоленска надо было перенести всю тяжесть военной машины Вермахта именно для удара на Москву. Генерал очень живо описывает это действие, видно для него Москва действительно была заветной целью, которую нужно было непременно взять.
Под впечатлением мемуаров немецкого генерала, я тоже думал что действительно это была большая стратегическая ошибка Гитлера, которая собственно и стоила ему всей войны. Но потом, отстранившись от мемуаров самого Гудериана я пришел к иному выводу.
Прежде всего, надо понимать что Гудериан не был политиком, а был военным, для которого тактический успех ставится выше стратегического. Тем самым, для него взятие Москвы это прежде всего огромный тактический успех, но что делать дальше? Вряд ли Гейнц Гудериан задумывался об этом, он думал что русские тут же подпишут мирный договор на условиях Германии и так далее.
Но Гитлер все же не был дураком, безумцем да, но не дураком. Он осознавал что победа над русскими заключается не во взятии крупных город, а в захвате экономически важных регионов. Именно таким регионом в 1941 году была Украина, собственно ее восточные территории. Поэтому, после споров с генералами он остался при своем мнении.
За это на него нападал Гудериан, и говорил что слишком поздно было брать Москву в сентябре 41-го, но генерал не хотел понимать, что даже после взятия Москвы фронт растянется на столько, что фланговый удар не разбитого советского Юго-Западного фронта может оказаться для немцев фатальным.