А еще у бабушки жил-был пёс. Звали его как половину собак в деревне – Тузик. Вторую половину звали Шариками: деревенские жители изысками не страдают и животину не балуют. Собаки у них Шарики, коровы – Зорьки, быки и поросята – Борьки, а котов они вообще не именуют – велика честь.
Так вот с Тузиком у сестры сложилась великая и, что немаловажно, взаимная любовь. Ребенок полюбил собаку потому что у нас это семейное – мы вообще любим всё пушистое и хвостатое. А пес полюбил ребенка потому, что она стала, по сути, единственным человеком, обратившим на него внимание.
Собаки в деревне – они же как? Бегает, лает – и ладно. Вот тебе будка, вот тебе миска, не приставай, неси службу. Никаких сантиментов. И хотя бабуля моя пса кормила как на убой, обниматься с ним ей и в голову не приходило. А обниматься, как оказалось, псу жутко понравилось. Так он и стал ходить за моей сестрой как привязанный.
Тем более, что помимо обнимашек, сестра делилась с ним завтраками и обедами. Этакая взаимовыручка. Потому что бабуля больше всего на свете боялась, что ее обвинят в плохой заботе о внучке. Хорошая забота, по ее мнению, главным образом, заключалась в том, чтобы ребенка кормить. Так что я не удивляюсь, откуда в моей собственной маме вшит этот баг – «кормежка=хорошо» - это гены.
Так вот, сестра подкармливала пса, а пес спасал ее от переедания. С Тузиком сестра не боялась даже темноты. И поэтому однажды она отправилась в бабушкин погреб. Одна бы она никогда не сунулась, но позади следовал верный Тузик!
В погребе бабуля хранила то, что и хранят все деревенские жители в таких местах: масло, засолки, овощи. А еще бабушка хранила там корзинку с яйцами. Большущую корзинку с огромным количеством яиц. Их там было не меньше ста штук, правда-правда.
И вот ребенок решил угостить друга деликатесом. Разбив одно яйцо, она убедилась, что Тузик угощение одобрил. Второе тоже одобрил. И третье. И четвертое…
Всё это время бабушка в ужасе металась по двору, обнаружив пропажу внучки. Сестра потом рассказывала, что прекрасно слышала, как ее зовут, но решила поиграть в прятки. Ведь правда же здорово, когда тебя находят не сразу? Тем более, скучно ей не было.
Когда через час полумертвая от ужаса бабушка решила заглянуть в погреб, она узрела следующее: на ступеньках мирно сидела ее внучка, жива-здоровехонька, а рядом осоловевший от еды Тузик. Рядом валялась гора скорлупы. А на дне корзинки болталось около десятка яиц….
От счастья находки бабуля даже не подумала ругать внучку. Да что там! Бабушка настолько обрадовалась, что ей не придется врать дочери, что у них всё хорошо, что даже не сразу поняла, что эти яйца схомячил пёс. В одно рыло, между прочим. Ему, конечно, немного досталось по загривку, но после и рикошетом.
Меня, кстати, до сих пор волнует – как в одного небольшого пса влезло около девяти десятков яиц? Но бабушка уверяла, что «в этих троглодитов и не столько влезало!»
Вот. А после того, как мою сестру увезли обратно в город, Тузик затосковал. А через две недели сделал подкоп и пропал со двора. Ушел искать девочку с обнимашками.