В последнее время нахожусь в состоянии перманентного составления распорядка дня, достаточно прочного и гибкого, чтобы выдержать все мои нюансы, коих немало. Как то, например: мне нужно каждый день писать, редактировать, планировать, изучать психологию или мифологию, делать публикации в группе, чтоб жила, вносить посильный вклад в новорожденный паблик, а ещё я работаю, и не где-нибудь в офисе, а везде. То есть, большую часть всего вышеперечисленного приходится делать на коленке. Но, как известно, у желания - миллион возможностей, у нежелания - миллион оправданий. Поэтому кручусь, успеваю.
График составился отличный, все туда гармонично вошло, даже физкультурку довесом внедрить умудрился (устаревшая информация, не умудурился). И радовался жизни, пока не ощутил, что в жизни не хватает чего-то очень важного, помимо горячей воды. А именно - художественной литературы.
Читать я научился в столь юном возрасте, что в школе этому никто не верил. И с тех самых пор читал почти всегда. Одноклассницы, раз увидев меня, идущего домой из библиотеки с пятью книгами, месяц пересказывали эту легенду на каждом углу. С одной стороны, я считался умным - книжки же читает! С другой - недоумком - ну, книжки же читает!
Поступив в Политех, я только и делал, что читал, заглушая внутренний конфликт между чувством долга и осознанием того, что вокруг творится какая-то непонятная лабуда, в которой разбираются абсолютно все, кроме меня. Я же вообще не представлял, с какой стороны начинать расхлёбывать вот это вот все и - читал, полагая, что закладываю в себе бесценный писательский фундамент.
Потом лафа закончилась, меня вышибли, и я поступил на филфак. Где понял, что есть на свете счастье - не читать. Вообще. Вот сидеть и смотреть какой-нибудь дебильный фильм. Или мультик. Или в окно. И не читать те груды книг, которыми с маниакальным упорством заваливали нас преподаватели.
Однако все на свете подходит к концу, завершился и филфак. Первое, что я после него сделал, это прочитал всего «Гарри Поттера» - потому что мог. Вот ещё одно счастье - читать то, что хочется, то, что попадает под руку, а не то, что читать обязан. С тех пор я очень люблю "Гарри Поттера", хотя брался за него с сильным предубеждением. Мое сердце было занято Таней Гроттер (которую во время учения в Политехе я поглотил со скоростью три книги в день и после неоднократно перечитывал), и я сильно сомневался, что английский первоисточник сможет что-то поколебать. Смог. "Гарри" профессиональнее раз этак в тысячу. Когда мне жена заспойлерила, что Гарри женится на Джинни, я чуть в запой не ушел с воплями: "Не может быть, она же маленькая!!!" Оказалось, Джинни как-то незаметно выросла. Хм...
А вот сейчас я загнал сам себя в рамки, в которых для художественной литературы почти не осталось места. И мир как-то потускнел. И мысль как-то съежилась и захандрила... А что самое страшное, я стал видеть реальность, во всей ее отвратительности. С этим надо было что-то делать.
Вчера, плюнув на все, я оставил мифологическую книжку и обстоятельно взялся за «Заложника» Робина Штенье. И мир заиграл свежими красками. Фантазия заработала. Нервная система вздохнула с облегчением.
Мысль конкретного человека, облеченная в художественную форму, это нечто особенное. Это некий путь к душе автора и одновременно - к своей. Художественные образы, многогранные герои, смыслы и подсмыслы - все это так или иначе меняет мышление, заставляет мысль идти новыми, непривычными тропами.
Важно читать художественную прозу, если сам пишешь. Прозу современников, прозу классиков - у всех и каждого можно чему-то научиться. Даже у полного трэша, возглавляющего списки бестселлеров, можно немало взять, если хотеть взять. Что уж говорить о прозе, которую автор пишет непосредственно от души и для нее же?
Пока не знаю, каким образом я опять изменю свой график, но точно знаю, что там будет время для художественной литературы. Сделав круг, я всегда возвращаюсь к истокам, но со зрением, изменившимся настолько, чтобы видеть привычные вещи по-новому.
