Комикс, по которому сняли скандальный фильм, не вышедший в российский прокат
Разночтений у комикса “Смерть Сталина” Фабьена Нури и Тьерри Робена и ленты Ианнуччи множество, ключевое - комикс не эксцентричная комедия, а сложно устроенный анекдот с противоречивой сердцевиной и элементарной верхушкой (тираноборческая сатира в тщательно воспроизведенных мундирах, фактах и обилии художественных дополнений). Там, где у Нури и Робена начинается размышление о характере власти, Ианнуччи бросается в пляс, чтобы изгнать демонов истории сальными шуточками (оба подхода легитимны, но первый полюбопытнее).
В послесловии Робен рассказывает, как изучал книги о Сталине и хотел написать о нем огромный комикс, но перспектива произвести на свет 1000-страничный документальный труд с миллиардом деталей похоронила эту амбициозную идею. Тут появился Нури со сценарием “Смерти Сталина”, где художника очаровало погружение в материал и вместе с тем фантасмагория по мотивам, верная не факту, но духу. Взять хотя бы карикатурные портреты персонажей, вдохновленные немецким экспрессионизмом и одновременно напоминающие о работах Майка Миньолы и антифашистских плакатах.
Дальше еще интереснее: Нури превращает весь карнавал бесчестия вокруг Сталина и будущего страны в сложную конструкцию, где каждый персонаж наделен не только рычагом власти и должным цинизмом, но и страхами, и тиранической уверенностью в собственной правоте (арка Берии заканчивается удивительным откровением “Неужели народ так слеп?”). Тут комикс ближе к кафкианскому абсурду, чем к стебу: партийные условности, подковерные игры, идеологические противоречия. Но главное Нури и Робен схватили интонацию сокуровской “тетралогии власти“ (“Молох” про Гитлера, “Телец” про Ленина, “Солнце” про Хирохито и “Фауст” понятно про кого), а центральным персонажем сделали не только и не столько кучку наследников Сталина, сколько молоха. Будь это Майк Миньола, красивый демонический персонаж скрывался бы где-нибудь в Кремле или на сталинской даче, но тут он присутствует исключительно незримо. За уши можно притянуть, что это исполинское насекомое, допустим, благодаря фасеточному зрению видит мир СССР дробленным на кадры (порой обильно), но суть не в этом.
В его мире есть не только тираны и фатум, но и неумолимая тяга людей к уничтожению и самоуничтожению, стремление поклоняться другим или заставить поклоняться себе. Василий Сталин в еще одном драматическом монологе, призванном сделать его персонажа менее гротескным болваном и алкоголиком, задается вопросом “Какового быть сыном бога?”. Чуть раньше толпа народа, рвущаяся проститься с Вождем и встречающая вооруженный отпор солдат, иллюстрирует присказку “Страна пожирает своих детей” (о том, что все жители Страны Советов - дети Сталина проговаривается в официальных речах неоднократно). Наконец, эта мощная сцена, в которой одна слепая эмоция столкнулось с другой (раболепие против страха и приказа) вскрывает языческую природу власти, её дурманящий (и неизменно опасный) аромат, а также одержимость ритуалами (в том числе бюрократическими).
Занятно, что комикс обрывается как будто на полуслове, зато объяснением приёма: пресловутым анекдотом, который Ианнуччи (мастер, вероятно, иных приемов, не очень считывающий чужие) воткнул в фильм буквально (многими осужденная шутка про многочисленные изнасилования). А с анекдотом есть один важный нюанс (который все равно сложно объяснить заочным противникам комикса и фильма): он не столько про реальных людей, сколько про образы, в которые они превратились.
Канал «Тинтина вечно заносит в склепы» — кино, театр, комиксы и снова кино