Наши войска отступали к Сталинграду. Были случаи, когда части без боя сдавали свои позиции. Ситуация была критической и тогда в конце июля вышел приказ № 227 «Ни шагу назад». Очень нужный приказ. Многие встретили его с одобрением и говорили, что надо бы было его издать пораньше.
Согласно этому приказу начали формироваться штрафные роты и штрафные батальоны. Конечно, довольно часто попадали в штрафные подразделения люди за очень незначительные проступки. Нередко это было обычное сведение счета.
К сожалению, многие начальники считали поголовно всех штрафников закоренелыми преступниками, унижали их человеческое достоинство, могли отправить штрафников на верную смерть, даже если в этом не было абсолютно никакой необходимости.
Штрафные подразделения формировали и в составе нашей Волжской военной флотилии. Командир штрафной роты по своим полномочиям приравнивался к командиру армейского батальона. В нашей штрафной роте командиром назначили старшего лейтенанта Петра Матвеева. Меня назначили командиром пулеметного взвода.
Некоторые командиры посчитали свое назначение в штрафную роту своего рода наказанием. Старший лейтенант, которого назначили ко мне во взвод замполитом (да у нас во взводах были замполиты), попытался отказаться от должности, на что начальник политотдела пообещал ему место в этой же штрафной роте, только в должности рядового.
Этот старший лейтенант не был трусом и впоследствии отлично воевал, но в тот момент он просто смалодушничал. В то время штрафные подразделения только еще начали формироваться, но уже вовсю ходили повествования о том, что все штрафники- это смертники. Поговаривали даже, что в бой их посылают с одной винтовкой на троих . После гибели одного, винтовку должен взять другой.
Я за всю войну не видел ничего подобного. Вооружались штрафники так же, как и обычные стрелковые подразделения. К примеру, в моем взводе было четыре пулемета, из которых три станковых и один ручной, а так же шесть противотанковых ружей.
А потом в нашу роту стали прибывать осужденные. На вид это были обычные парни не старше тридцати лет, да и форма на многих сидела как влитая. Настоящие строевики, хоть сейчас на плакат их рисуй, как пример образцового солдата. Вот только знакомство с «послужным списком» нашего пополнения производило тягостное впечатление. Меньше пяти лет ни у кого не было, а семь человек были даже приговорены к высшей мере, которую заменили штрафной ротой.
Я думаю, что это было правильно. Ведь в любом случае, даже если человек погибал, с него снималась судимость, и теперь, хотя бы на его семье, не было позорного клейма преступника. Подавляющее большинство переменного состава сражались с честью. Те, кто выживал после кровопролитных сражений, после реабилитации возвращались в свои подразделения. Многие получали правительственные награды во время нахождения в штрафной роте.
Но были и такие, кто не заслуживал никакого снисхождения. В населенном пункте Кильяковка, в котором стояла наша штрафная рота, произошло дикое преступление. В доме, что находился на окраине этого поселка, был убит старик, хозяин этого дома, а его 12-летняя внучка была изнасилована. Потом ее и бабушку преступники бросили в подвал, а вход закидали различным хламом.
Приехал следователь военной прокуратуры. Стало известно, что преступников было двое. Потом девочка вспомнила, что один из них случайно поранил себе руку, когда затаскивал ее в подвал, а еще сорвал с нее крестик, который, в общем-то, не представлял никакой ценности.
Подозрение пало на штрафников. Офицерам было приказано проверить всех штрафников на наличие ранений руки. У одного из штрафников по фамилии Н. была зашита гимнастерка, а под ней свежая рана. Он сказал, что напоролся на гвоздь, когда строили блиндаж.
Тогда следователь решил устроить очную ставку с пострадавшими. Вместе с Н. взяли еще пятерых, похожих по комплекции бойцов. В одном из них девочка узнала насильника. Это был Н. Он еще пытался оправдаться, но потом был обнаружен и крестик, который этот тип из-за жадности прихватил с собой.
Н. сдал своего дружка-подельника. Потом они рассказали, как все произошло. Хозяева радушно встретили этих людей. Накормили и даже налили самогонки. Но, этим преступникам показалось мало. Они стали требовать еще выпивки, хотя и так уже были изрядно навеселе, завязалась ссора, и они убили старика. А потом бросили бабушку в подвал, закрыли ее там и надругались над ребенком.
Состоялась выездная сессия Военного трибунала и эти бандитам вынесли заслуженный и справедливый приговор: «Высшая мера!»
Никто в нашей штрафной роте не высказал ни слова в защиту преступников, а большинство были готовы самолично привести в исполнение приговор. Не сомневаюсь, что если бы это случилось во время боевых действий, то сами бойцы, без всяких следователей нашли бы преступника и сами наказали его. Только наказание было бы еще более жестоким.
Казнили бандитов перед строем всей роты. Исполнение приговора производилось особым отрядом НКВД. Когда уголовников поставили перед строем, Н. упал на колени и попытался вымолить прощение, но каяться было уже поздно.
(Рассказ основан на воспоминаниях П.Д. Бараболя, командира пулеметного взвода 610 штраф. роты )