В семье Романовых его называли Николой. Отец Николы, великий князь Константин Николаевич, был вторым сыном Николая I и младшим братом Александра II. Так что Никола стоял в романовской табели о рангах лишь ступенькой ниже царствующего императора. Николай считался самым красивым из всех великих князей. Прекрасный танцор, он был украшением всех балов.
Со временем ему предстояло наследовать одно из самых огромных состояний в империи.
Его родителям принадлежал Мраморный дворец в Петербурге, уступавший в роскоши только Зимнему, и умопомрачительной красоты Павловск.
Но судьба и характер сыграли над ним злую шутку...
Роковое знакомство
Бог наградил юношу красотой, умом и характером, как сегодня сказали бы - харизмой. По собственной инициативе он в 1868 году поступил в Академию Генерального штаба. Учился на общих основаниях, никаких поблажек члену императорской фамилии не делали, но Николай окончил академию в числе лучших с серебряной медалью.
На одном из балов великий князь познакомился с американской танцовщицей Фанни Лир.
Биография этой женщины изобилует разными интерпретациями, но все согласны с тем, что звали девушку Хэтти, она была дочерью пресвитерианского священника из Филадельфии, в 16 лет сбежала из дома с пьяницей Калвином Блэкфордом, с которым обвенчалась без согласия родителей. Тот вскоре умер, а Хэтти через некоторое время стала вести жизнь "дамы полусвета". Вскоре она уехала из Филадельфии в Париж, где Хэтти Блэкфорд впервые стала называть себя Фанни Лир (по имени героини популярной в те годы пьесы).
По прошествии некоторого времени Фанни Лир решила отправиться в Санкт-Петербург. Некоторые авторы считают, что к тому времени она уже познакомилась с путешествовавшим по Европе великим князем Николаем, другие уверяют, что знакомство состоялось уже в российской столице. Известно, что Николай первым делом взял со своей возлюбленной расписку:
"Клянусь всем, что есть для меня священного в мире, никогда нигде и ни с кем не говорить и не видеться без дозволения моего августейшего повелителя. Обязуюсь верно, как благородная американка, соблюдать это клятвенное обещание и объявляю себя душой и телом рабою русского великого князя. Фанни Лир"
Поначалу эта связь в семье Романовых прошла мимо внимания родителей (очередное амурное приключение блестящего офицера). Роман Николая Константиновича, хоть и был скандальный и большой радости у семейства не вызывал, чем-то особенным вовсе не являлся. "Крутить любовь" с танцовщицами - старинная традиция дома Романовых. Сам отец Николая Константиновича имел подобную многолетнюю связь, на что сын ему и попенял в свое время.
Но скоро стали доходить слухи, что отношения великого князя и фривольной артистки выходят далеко за рамки любовной интрижки. Возникли опасения, что все может окончиться браком. Обеспокоенные родители Николая, уже давно жившие раздельно, встретились, чтобы обсудить, как спасать сына. Отец высказался, что лучшее средство вылечить офицера от любовной холеры - отправить его на войну. И молодой 23-летний полковник Генерального штаба в 1873 году вместе с русским экспедиционным корпусом отправился походом на Хиву.
В этом походе Николай получил боевое крещение. Во главе авангарда Казалинского отряда, понёсшего наибольшие потери, он следовал одним из труднейших маршрутов, через пустыню Кызылкум.
Первая же разведгруппа, возглавленная им, попала в такой плотный артиллерийский огонь, что в отряде их возвращения живыми уже не ждали. В этом походе Николай Константинович проявил личное мужество и являлся примером для других. За участие в Хивинском походе он был награждён орденом Святого Владимира 3-й степени. И все это время он слал Фанни тревожные письма:
"Есть основание считать, что если смерть разлучит нас, то это из-за меня. Но у меня такие дурные предчувствия по поводу твоей безопасности. Без тебя моя жизнь подобна бездушной машине, которой нет никакого смысла действовать. Ты для меня единственная ценность в этом ложном мире".
По возвращению из похода, влюбленный князь первым делом поехал к ненаглядной Фанни и в компании со своей возлюбленной отправился в путешествие по Европе. Роман продолжался. Николай осыпал любовницу дорогими подарками. Денег на ее содержание требовалось все больше и больше, и средств стало не хватать.
Николай Константинович был богат, очень богат. Но он не мог тратить бесконтрольно свои деньги. Выделяемые Николаю на карманные расходы суммы были крупными, но ограниченными, и это были отнюдь не миллионы. В царской семье было принято на личных расходах экономить. Поэтому и случилось то, что случилось...
Молодой князь должен был стать гордостью рода Романовых, а стал ее позором…
Скандал.
14 апреля 1874 года в Мраморном дворце, родовом доме великокняжеского семейства, была обнаружена пропажа крупных бриллиантов, вынутых из оклада иконы - семейной реликвии.
В свое время этой иконой Николай I благословил брак родителей Николая Константиновича. Любимая матушка восприняла это преступление как дурное предзнаменование для семейства, а отец дал делу ход, вызвав жандармов.
Позже Фанни Лир напишет в своих мемуарах:
"Случись такая пропажа в семье обыкновенных людей - её там скрыли бы; здесь же, напротив, подняли на ноги полицию…".
Полиция быстро вышла на человека, отнёсшего бриллианты в ломбард - адъютанта великого князя Николая - Варнаховского, который категорически отрицал причастность к краже и говорил, что лишь сдал камни по поручению самого князя.
Николай, присутствовавший на допросе, поклялся на Библии, что не виновен, - чем, как говорили, усугубил свой грех. Отцу же он сказал, что готов, выручая Варнаховского, не просто адъютанта, а своего товарища, взять вину на себя. Император Александр II, взявший дело под личный контроль, подключил к расследованию шефа корпуса жандармов графа Шувалова.
Шувалов три часа допрашивал в Мраморном дворце арестованного Николая Константиновича в присутствии отца, который позднее в своём дневнике писал:
"Никакого раскаяния, никакого сознания, кроме, когда уже отрицание невозможно, и то пришлось вытаскивать жилу за жилой. Ожесточение и ни одной слезы. Заклинали всем, что у него осталось святым, облегчить предстоящую ему участь чистосердечным раскаянием и сознанием! Ничего не помогло!"
В конечном итоге пришли к выводу, что бриллианты были похищены Николаем Константиновичем, а вырученные деньги должны были пойти на подарки Фанни Лир. На семейном совете - общем собрании членов монаршей семьи - после долгих дебатов (как варианты предлагались - отдать в солдаты, предать публичному суду и сослать на каторгу) было принято решение, наносившее минимальный вред престижу царской семьи.
Наказали Николая Константиновича без сочувствия - он был объявлен сумасшедшим, что означало изоляцию и принудительное лечение, также лишили всех титулов, званий и наследства, навечно выслали из Санкт-Петербурга и вычеркнули из всех бумаг, касающихся императорского дома.
А через несколько дней и Фанни Лир была выдворена из России с запрещением когда-либо сюда возвращаться. С Великим князем она больше никогда не встречалась.
Во Франции женщина немедленно выпустила книгу мемуаров с включением писем к ней великого князя, которую по настоянию российского посла конфисковала полиция. Однако издание уже разошлось во многих копиях и вскоре было переиздано в Бельгии.
Изгой.
После высылки из Петербурга изгнанному из рая князю нигде не давали обосноваться, найти друзей, обзавестись связями, заставляя постоянно переезжать. За неполные семь лет он сменил десять мест обитания - Владимирская область, Умань, Тиврово и так далее.
Вероятно, тяжело было вчерашнему баловню судьбы принимать подобные испытания. И качество жизни, и общее презрительное отношение. Многие бы вероятно сломались, смакуя обиду, живя воспоминаниями о былом величии и перебирая в уме несбывшиеся мечты. Но характер Николая Константиновича был совсем иным, и он смог найти себе утешение в научных изысканиях. Еще до всех этих неприятностей, после тяжелого похода в составе русских экспедиционных войск в Среднюю Азию, он страстно увлекся ориенталистикой и вынашивал идею Амударьинской экспедиции. В изгнание ему было позволено взять с собой научные материалы и работать с консультантом.
Как только надзор за ним ослаб, он тут же издал научный труд (конечно, не под собственным именем) и предпринял экспедицию от Петербурга до Перовска, мечтая о строительстве железной дороги из Петербурга до Туркестана.
Воспользовавшись ослаблением режима, в Оренбурге он женился на дочери городского полицмейстера, Надежде Александровне Дрейер. Естественно, тайное венчание очень скоро стало явным и великородное семейство князя совсем не обрадовалось подобной родственнице. Синод потребовал признать брак недействительным и покинуть семейству Дрейер Оренбург, только вот Надежде Александровне, видимо, смелости было не занимать, и она рискнула не подчиниться.
В 1881 году князь-изгой попросил разрешения приехать в столицу на похороны убитого Александра II. Александр III ответил:
"Вы обесчестили нас всех. Пока я жив, ноги Вашей не будет в Петербурге!", но разрешил узаконить брак с Дрейер, а позже - уже в 1899 году Николай II пожалует ей потомственное дворянство и фамилию Искандер.
Так Н.А. Искандер, урожденная Дрейер, стала единственной признанной супругой "августейшего больного". Но тогда, в далеком 1981 году император Александр отправил супругов на вечное поселение в Ташкент.
В далёком Туркестане.
Что такое Ташкент конца XIX века? Гарнизон на краю империи с непрерывным пьянством, тоской и вечной мечтой уехать от этих глинобитных мазанок в Россию. Депрессивный средневековый край, стоящий посреди жаркой голодной степи, с лабиринтом маленьких улиц и небольшим русским населением. Именно здесь и должен был оставаться великий князь до конца своих дней.
Ташкенту очень повезло, что именно этот город стал местом ссылки Николая Константиновича. В далеком Туркестане опальный князь стал предпринимателем. В Петербург одно за другим шли донесения- великий князь является владельцем мыловаренного завода, бильярдных, организует продажу кваса и риса, выращивает хлопок, строит заводы и вырабатывает мануфактуру, открыл первый Ташкентесинематограф "Хива". Доходы от предпринимательской деятельности князя превышали сумму в 1,5 миллиона рублей в год.
Энергичный князь провел работы по мелиорации (на собственные деньги), оживил пустынные степи,заселив их казаками-переселенцами с выдачей им ссуды на устройство жизни. Он построил в городе кино и театры, его дворец - до сих пор красивейшее здание, а его коллекции - основа ташкентского музея.
Удивительно, но в этом многогранном человеке оказалась сильна предпринимательская жилка. Он "делал деньги" практически из всего. Он первым занялся новой прибыльной отраслью, построив первый хлопкоочистительный завод.
При больших деньгах он чувствовал себя абсолютно уверенно, и, несмотря на то, что номинально был на пожизненном домашнем аресте, позволял себе смелые выходки. Наверное, за все эти годы он вжился в навязанную ему роль сумасшедшего и начал находить удовольствие в эпатаже. Например, мог дать генерал-губернатору "по морде".
И снова великий князь ударился во все тяжкие - совратил несовершеннолетнюю дочь полковника Берхмана и, предполагая на ней жениться, захотел удалить от себя Надежду Александровну.
Чтобы скрыть свою связь, он собирался обвенчать девушку с есаулом казачьей артиллерии и пьяницей Мансуровым, но её отец воспротивился этому и пожаловался военному губернатору, так что с идеей женитьбы Николаю Константиновичу пришлось распрощаться.
Позже он все таки женился, но на другой - на молоденькой казачке Дарье Часовитиновой. Не переживая из-за своего двоеженства, он позволял себе появляться в обществе с обеими супругами. Все его поступки тщательно докладывались императорской семье и к началу 1900-х масса отягчающих обстоятельств приблизилась к критической.
Психиатры Павел Розенбах, приват-доцент Императорской военно-медицинской академии, и Владимир Хардин, директор Творковской психиатрической лечебницы, посланные обследовать его состояние летом 1900 года, были поражены условиями жизни, всей обстановкой и привычками великого князя.
Проживая в роскошном дворце, Николай Константинович занимал всего одну комнату с низким потолком, проводил в ней большую часть дня в окружении полдюжины собак, тут же справлявших естественные надобности.
Постель великого князя была устроена на полу; ложась спать, он раздевался донага и окружал себя собаками. Ежедневно к нему являлся брадобрей, который брил ему не только лицо и голову, но и все тело. В постели великий князь оставался по полдня, там завтракал, а одевался лишь к обеду, после чего отправлялся на прогулку.
Осознанное и публичное унижение фамильной чести привело к новым попыткам положить предел "ненормальным проявлениям" великого князя. В конце концов, многие члены дома Романовых позволяли себе больше, нежели им предписывала общественная мораль и благородное происхождение, но доселе никто не пытался намеренно и сознательно запятнать честь императорской фамилии. Весной 1901 года Николай Константинович был выслан из Туркестана, где прожил 20 лет.
Согласно повелению Николая II, надзор за великим князем был вверен чинам Отдельного корпуса жандармов. Было утверждено новое "Положение о Распорядительной части по делам Его императорского Высочества Великого князя Николая Константиновича" во главе с полковником Васильевым и создана жандармская команда для охраны великого князя.
Первоначально предполагалось перевезти Николая Константиновича в Прибалтику, но полковник Васильев, осмотревший предназначенное великому князю имение, счел его непригодным для "августейшего больного", и того решено было перевести в Крым и поместить в Балаклаве на даче. 29 июня 1901 года "августейший больной" прибыл в Балаклаву. Ему шел 52-й год.
Балаклава.
"Нельзя придумать обстановку печальнее той, какую нашел в Балаклаве, - писал изгнанник своему брату, великому князю Константину Константиновичу. - Нет занятий, нет знакомых, ничего, кроме прогулок по пыльным дорогам... Я обречен здесь на безделье, уныние и одиночество".
Разлука с Туркестаном заставила его заранее возненавидеть Балаклаву. Полковник Васильев, регулярно писавший пространные донесения в Петербург министру внутренних дел, последовательно фиксировал желания своего поднадзорного - то он просился назад в Туркестан, то изъявлял желание переехать в Египет. За первый месяц пребывания в Крыму "августейший больной" грозил несколько раз "покончить с собой", "бежать в Англию к приятелю своему королю Эдуарду", "поступить в монастырь послушником-чернорабочим", "устроить такой скандал, который вызовет необходимость уехать из Балаклавы".
Распорядок дня со времен Туркестана не сильно переменился: великий князь до самого обеда оставался в постели, постеленной на полу, окруженный собаками, читал газеты и гонялся с пинцетом за отдельными волосками, которые пропустил брадобрей, а днем катался в экипаже.
Круг знакомств великого князя ограничился жандармами, докторами и прислугой. Вечера он проводил в обществе портного и дантиста . Помимо опостылевших жандармов частыми гостями, отчасти вынужденными и порой непрошенными, в доме великого князя являлись медики .
Они свидетельствовали неплохое физическое состояние великого князя при явном наличии душевной болезни, которую диагностировали так: "Folie morale" - "нравственное безумие".
По мнению психиатров оно могло явиться следствием перенесенного великим князем в юности сифилиса, или иметь наследственное происхождение, поскольку у его матери, великой княгини Александры Иосифовны, нервные расстройства доходили до галлюцинаций.
Но балаклавское общество не считало великого князя психически больным и недоумевало, за что он, любезно отвечающий на поклоны и добродушно беседующий с прохожими, подвержен столь суровому надзору.
Этому способствовала и благотворительность великого князя. Надежда Александровна, как могла, старалась отвлечь его и пыталась побудить его к разведению собак и занятиям благотворительностью. Сначала бездомным псам в Балаклаве скармливали объедки со стола, затем ежедневно стали выпекать до 50-ти хлебов исключительно для собак, покупать ошейники и вести им списки. Со второй половины 1902 года к кормлению собак добавилась раздача хлеба и людям, пряников и кумача детям.
Со временем число претендентов на подаяние великого князя все росло, аппетиты у претендентов увеличивались, рядом с людьми, действительно нуждающимися, стали появляться вполне зажиточные, но не гнушавшиеся вымогать разного рода подарки.
В мае 1904 года великий князь наконец покинул ненавистную Балаклаву - его перевезли в Ставрополь. Такой переменой в своей судьбе он, скорее всего, был обязан сестре Ольге, греческой королеве, посетившей Балаклаву в июне 1903 года, и её последующим ходатайствам перед Николаем II. Спустя ещё почти три года, 15 апреля 1906 года, Николай II позволил великому князю вернуться в Ташкент.
Финал.
До гибели российской монархии оставалось менее 11-ти лет. Николай Константинович Романов переживет её почти на год.
Отречение императора Николая 2 марта 1917 года воспринял с восторгом - поднял красный флаг над своим домом и отправил приветственную телеграмму Временному правительству.
Николай Константинович умер 27 января 1918 года, вскоре после установления в Туркестане советской власти...
Ходили слухи, что он расстрелян большевиками, но газетные статьи утверждают, что причина смерти - воспаление легких.
У Надежды Александровны и Николая Константиновича было два сына - Артемий и Александр Искандер. Младший погиб во время гражданской войны, а старший умер в эмиграции.
Ещё на родине он стал отцом девочки Натальи, взявшей потом фамилию отчима - Андросова. Долгие годы внучка великого князя выступала в парке Горького с захватывающим трюком - мотогонки по вертикальной стене и была нетитулованной королевой богемной Москвы, подругой Нагибина, Галича, Евтушенко, Вознесенского.
Мастер спорта СССР по мотогонкам, в ВОВ она была водителем на "полуторке".
Мнение о том, что опальный князь один сделал для Средней Азии больше, чем все императорское правительство, сегодня разделяют все историки.
Прошлое в настоящем.
Подписывайся на канал Телеграм Культ Личности