Стоял июнь 1944 года. Мы уже две недели ходили по немецким тылам. Собирали разведданные, передавали их по рации. Думаю, что в полосе нашей линии фронта таких разведгрупп как наша, работало несколько. А потом нам несказанно повезло.
В лесном массиве, недалеко он немецкого госпиталя, мы устроили засаду, для того чтобы взять «языка». Понятно было, что после допроса «языка» надо будет убрать, ведь не будем же мы таскать его с собой по немецким тылам.
Мы рассчитывали на то, что захваченного нами «языка» немцы хватятся не сразу, потому что те, кого выписывали, зачастую сами добирались до места назначения и пропажу одинокого солдата, только что выписанного из госпиталя обнаружат не сразу.
Неожиданно мы услышали шум легкового автомобиля. По лесной дороге, совершенно без охраны, передвигался легковой «Опель». В автомобиле было три человека и командир группы дал сигнал на перехват машины. Брать решили офицера, сидевшего на заднем сиденье.
Сначала все складывалось удачно. Произведя по машине несколько коротких очередей, нам удалось убить шофера. Автомобиль вильнул и, снижая скорость, остановился. Четверо разведчиков бросились к машине за «языком», а остальные остались на подстраховке.
Офицер, сидевший на заднем сиденье, оказался неожиданно шустрым. Он выскочил из машины и, отстреливаясь из пистолета, попытался скрыться в лесу. В его руке был портфель. Так как был приказ взять его живым, разведчики не открывали по нему прицельного огня. Он попал в одного из наших разведчиков, Колю Семенова. Но, далеко убежать немцу не удалось, его перехватил Рифат Хайруллин.
К сожалению, пуля попала Коле Семенову в висок. Вот и первая потеря за две недели поисков. Немец был полковником из штаба дивизии. У него разболелся зуб, и он решил заскочить в госпиталь к зубному врачу. Так как этот район считался безопасным, в госпиталь он решил съездить без охраны, только с адъютантом.
Документы, обнаруженные при нем, были бесценны. Посоветовавшись, мы решили срочно сворачивать поиск и пробиваться к своим. Такой объем разведданных по рации не передашь. Колю Семенова мы похоронили в лесу, отметив это место на карте.
А потом на нас началась настоящая охота. Мы не знаем, что тому стало главной причиной: ценность документов или то, что полковник был близким родственником лица, приближенного к Гитлеру.
Мы шли почти без отдыха и чувствовали, как вокруг нас сжимается кольцо. Первый раз немцы сели нам на хвост у деревни Виленка, но нам удалось оторваться. Несколько раз мы замечали, как в воздухе пролетали самолеты, занимающиеся поиском нашей группы.
А потом мы едва не нарвались на засаду. Спасло нас то, что немцы не ожидали, что мы выйдем с этой стороны и разведчик, идущий в головном дозоре увидев засаду, бросил в немцев гранату.
Это дало нам возможность отойти по другому маршруту. Во время отхода был тяжело ранен Саша Константинов и убит радист нашей группы Леша Гордеев. Понятно, что уйти с раненым шансов у нас почти не было. Лешу Гордеева мы похоронили в овраге, а Саша, понимая, что в данный момент он является только обузой, потребовал, чтобы его оставили прикрывать отход.
Это было единственно правильное решение, но все равно, на душе было нехорошо. Мы все понимали, что оставляем нашего товарища на верную смерть. Мы удалились от того места, где остался Саша метров на триста, как услышали выстрелы. Немцы висели у нас на хвосте. Стрельба длилась минут пятнадцать, а потом стихла. Ценой своей жизни Саша подарил нам эти минуты, которые позволили оторваться от преследователей больше чем на километр.
До линии фронта мы добирались трое суток. Наши силы были на пределе. А потом немцы прижали нас на прогалине реки Хорница. Река не широкая, метров сорок, но переправиться через нее у нас не было возможности. Слева и справа от нас были непроходимые заросли ивняка. Самое обидное было то, что на другой стороне реки находились наши части. Но, мы понимали, что переправиться нам немцы не дадут.
Мы заняли оборону, решив, что ночью один из наших разведчиков попытается с документами переправиться на другой берег. Необходимости скрываться у нас уже не было и мы решили по рации связаться с нашими. Так как радиста у нас к тому времени не было, связываться решили открытым текстом. Между собой мы договорились, что в крайнем случае вызовем огонь на себя.
А потом разведчики обнаружили узкую тропинку в непроходимых зарослях, которая уходила в сторону от прогалины метров на триста и выходила к реке. Непроходимые заросли образовали в этом месте небольшой пяточок, свободный от растительности. Видимо, этот пятачок обнаружил кто-то из местных рыболовов и, похоже, он тщательно пытался скрыть свое секретное рыбное место.
Немцы легко могли смять и уничтожить нашу группу, но наш пленный был очень ценным лицом и пока он жив, немцы не предпринимали никаких активных действий. А потом они вышли с нами на связь и кто-то, хорошо владеющий русским языком, предложил нам жизнь и хорошие условия содержания, в обмен на то, что мы не причиним вреда пленному и вернем документы.
Мы, запросили время, чтобы обдумать предложение и попросили на раздумья пару часов. Понятно, что нас слушали немцы, поэтому попросить ночью наших выслать лодку к обнаруженному нами пяточку, не было никакой возможности.
Неожиданно, Рифат Хайруллин, слушавший рацию, и услышав знакомые произнес в микрофон:
-Ты не из Казани?
-Да. –ответил удивленный радист. И тогда Рифат произнес несколько фраз на татарском языке, а потом он переключился на другую волну. У немцев человека, понимающего татарский язык не нашлось. Коды и шифры нам были не нужны.
Рифат сообщил, кто мы такие и что обладаем ценными разведданными и языком. Договорились о том, что ночью нам помогут с обнаруженного пятачка переправиться на другой берег. Так татарский язык оказался для нас чем-то вроде шифра.
Через два часа немцы вышли к нам на связь и один из разведчиков, Леша Баранчуков сказал им, что нужно дождаться темноты и убрать идущих с разведгруппой командира, комиссара и еще одного коммуниста, а потом они по рации сообщат немцам об этом. Немцы, конечно не глупый народ, но, повелись на этот развод. Видимо, так им был нужен захваченный нами в плен полковник.
До самой темноты нас никто не беспокоил. Всю ночь немцы ракетами освещали место нашего расположения и реку, боясь, что мы попытаемся переправиться.
А мы уже были в другом месте, где нас встретили разведчики дивизии, на которую мы вышли. Мы уже были на середине реки, когда Леша сообщил немцам по рации, что все порядке, командира они связали, а коммуниста и комиссара уничтожили. Так же он сообщил, что выйти они к немцам не могут, так как во время схватки, комиссар убил двоих разведчиков, а немецкий полковник ранен и нужна срочная помощь.
А через десять минут наблюдатели с нашей стороны обнаружили в этом районе какой-то движение, и наша артиллерия совершила мощный огневой налет по этому месту.