Круглый стол, а на нём чай и сладости. Оживлённая беседа, мама, папа, дети — счастье. Среднестатистическая мечта. В жизни, к сожалению, чаще происходит иначе. В российских квартирах мамы по вечерам в раздражении и полуживом состоянии домывают посуду, папы сонными глазами смотрят по новостям курс валют на завтра, дети "мамкают и папкают", сами не знают, чего хотят. У нас принято на алтарь семейного счастья приносить себя в жертву. Только того самого семейного счастья никто из-за принесённых жертв так и не увидит.
Тема "жертвы и жертвенности" давно смакуется людьми близкими к психологии. "Типичная жертва" — можно увидеть комментарий возле душераздирающего поста про неразделённую любовь, мужа изверга, нескончаемые хлопоты матери-одиночки. Мазохистский механизм построения отношений, от которого страдает человек, подвергается насмешкам, укорам, обесцениванию. Среди психологов тоже можно наблюдать поверхностное отношение к данному конструкту, возможно из-за профессионального выгорания, а возможно, из-за недостатка личной терапии.
В своих публикациях я нередко, хоть и косвенно, касалась этой темы. Практически каждый день на улице, на работе, в магазине, в общественном транспорте я встречаю людей, которым очень сложно заботиться о себе и очень легко о других. Иногда доходит до абсурда, но эти люди не видят и не понимают, что происходит. Буквально на днях мне звонила женщина и расспрашивала, как помочь своему знакомому, страдающему психическим заболеванием. Я отвечала на вопросы максимально открыто, но не могла ей дать того, что она хочет. Этот знакомый ей приходился никем, но она уже много месяцев водит его за руку к психиатру, следит за тем, чтобы он пил лекарства. И в голосе столько страха за его жизнь. Я пыталась объяснить, что о нём должны заботиться его родственники, что она просто не может нести ответственность за его жизнь. Она стала рассказывать немного про те горести, которые есть в её жизни, и от которых волосы встают дыбом. Ей бы себя спасать. Предложила найти для неё самой специалиста — отказалась.
Мазохистская конструкция очень сложная и затягивающая. Я не буду описывать структуру, если будет интересно, то в интернете вы сможете найти много информации по этой теме. Хочу остановиться на нескольких моментах.
- Люди с мазохистской направленностью личности практически постоянно испытывают:
- вину,
- стыд,
- обиду,
- страх,
- усталость.
- У окружающих такие люди чаще всего вызывают:
- жалость,
- раздражение,
- отвращение.
В той маленькой зарисовке в начале статьи мама будет чувствовать себя виноватой, если не помоет посуду, но она всё равно чувствует себя виноватой перед детьми, потому что не может уделить им внимание и, скорей всего, будет чувствовать себя виноватой перед мужем, когда он захочет её нежности. Ей обидно, что муж не предложил помощи и не укладывает детей спать, а значит, ей самой придётся это делать. Но его о помощи она не попросит — страшно и стыдно. Муж уже давно хочет уволиться с этой ненавистной работы, но она приносит неплохие деньги, стабильна, а ему нужно содержать семью. Он редко общается с детьми и женой, переполнен усталостью и раздражением. Если бы не они, то, возможно, он бы выбрал дело по душе. Он, скорей всего, через какое-то время оторвётся от курсов валют, попытается выполнить свой отцовский долг из-за чувства вины и поиграть с детьми, но его ненадолго хватит. Он бы, может, и помог жене, но голова забита завтрашним совещанием, и он не видит, что она нуждается в помощи. Ему просто хочется опустошить свою голову, чтобы хоть как-то снять напряжение. Из-за потребности в родительском внимании и участии дети капризничают, и это вызывает раздражение у родителей. Если с ними и играют, то через силу, поглядывая на время. Но, если родителям не удалось себя сдержать, то детям приходится мириться с криками и злостью, с обвинением и осуждением за то, что они совершенно не думают о родителях.
Так вот происходит жертвоприношение.
Т.к. в этом маленьком примере описывается лишь один вечер из семьи, то можно этот пример списать на сиюминутность, не придать ему значения. А мне бы всё-таки хотелось показать серьёзность темы, которую я поднимаю в данной публикации. Ниже будет представлена невыдуманная история. Я размышляла о том, в каком формате её лучше представить читателю. Если я опишу её схематично, как описывают анамнез пациента, то боюсь, её можно будет пробежать глазами и не впустить в себя, поэтому я выбрала другой формат.
После описания истории вашему вниманию будет представлен небольшой экспертный анализ и вопросы для размышления. Я постаралась быть максимально объективной в описании, но всё же мы не властны над своим бессознательным, и, возможно, в тексте будут просматриваться следы моего личного отношения к этой истории.
Непридуманная история
Наша героиня — женщина пятидесяти двух лет, которую будем называть М.. Она имеет высшее образование, 34 года, замужем, имеет троих взрослых детей и одного внука.
История эта начинается в доме М. в Подмосковье. Она лежит в спальне на супружеском ложе, в котором вот уже месяц не ночует муж. Он спит в другой комнате. Над ней склонилась старшая дочь и о чём-то спрашивает. Спрашивает скорее для своего успокоения, так как мама не может ей ответить, язык неделю назад совсем отказался слушаться. Глаза у М. открыты и увлажнены. Раньше в них было много чувств и мыслей, теперь же они всё чаще выражают пустоту. Клетки её мозга жадно смакуют метастазы рака, медленно и методично они уже отобрали координацию, ясность мышления, связность речи, саму речь. Вся ирония состоит в том, что как раз свой мозг — интеллект, эрудицию — М. ценила в себе больше всего.
Ещё три с половиной месяца назад её смех наполнял этот дом, она была довольна и горда, когда провожала внука в первый класс, ожидала рождение второго, строила планы. Конечно, не всё было гладко, но она привыкла не концентрироваться на проблемах, всегда и во всём старалась найти что-то позитивное.
Секунда за секундой мозг теряет свою жизнеспособность. Именно в эти моменты сознание человека находится вне времени, вне пространства, пребывая нигде и повсюду. Один миг, и она уже не беспомощно лежит в своём доме, ожидая смерти, а стоит возле кинотеатра со своим первым кавалером. Был солнечный день, они шутили. Ей нравилась их насыщенная беседа и то, как он на неё смотрит. Рядом с ним она чувствовала себя очень красивой. Провал. Ещё миг, и ей 8–9 лет, её глухонемая мать как всегда занимается собой, бабушка готовит обед. Отца М. не помнила, он рано умер, успев оставить после себя двух дочерей. Мама М. была капризной, эгоистичной женщиной, часто манипулировала собственной матерью и детьми. В силу воспитания и чрезмерного сочувствия в свою сторону из-за глухоты, мама М. считала, что все должны о ней заботиться и во всём помогать.
Самым близким в детстве человеком для М. была её бабушка. Бабушка сильно любила М. и украдкой от второй внучки пыталась подсунуть лишнюю конфетку, но чувство несправедливости по отношению к сестре было сильнее, чем желание кушать сладости, и М. всегда делилась.
Не имея полноценной семьи — отца она не знала, мамой для М. была бабушка, — она мечтала о большой и дружной собственной семье. К 25 годам М. уже имела троих детей — двух дочек и сына от любимого мужа.
М. была совсем девчонкой, когда они с мужем познакомились, в 18 уже поженились. Он обещал носить её на руках, смотрел восхищёнными глазами. Она была из интеллигентной семьи, хорошо училась, хотела стать юристом. М. ценила в людях ум, порядочность и красоту. Он был из простой, можно сказать, грубоватой семьи, к образованию не стремился, в свободное время с ребятами пил портвейн в сарае, но был работящим, как принято говорить, симпатичным и очень ласковым, что для неё, скорее всего, и было самым привлекательным при выборе партнёра. Часто так бывает, что противоположности притягивают. М. влюбилась, ждала его из армии уже, будучи замужем и беременной. Было много счастливых моментов и надежд. А впоследствии много разочарований и слёз.
Вот М. опять в своей комнате, беспомощная и увядающая. А ведь когда-то ей уже удавалось победить этого монстра — рак. М. было 28, когда врачи обнаружили рак лимфатической системы. Целый год М. жила в больнице и, даже когда сил на лечение уже не было, внушала себе, что она обязана жить ради детей. Младшему ребёнку к тому моменту ещё и трёх лет не исполнилось.
В этот страшный год испытаниям подвергался не только её организм. Страшнее химиотерапии было то, что муж начал ей изменять. Вместе с телом её предал и любимый человек. А жить надо, ради детей надо.
М. была прекрасной женой, в общепринятом понимании, и знала об этом. Дома всегда чисто, горячий обед на столе, всё и всегда ради мужа и детей. Даже не пилила своего мужчину, как делают многие жены, чуть-чуть повозмущаться могла, да и только. Об измене мужу, даже в отместку, М. и не думала — считала это недопустимым.
Как она его простила? Не простила. М. просто не представляла своей жизни без него, не представляла, как можно оставить детей без отца. О его предательстве М. никогда не забывала, такая боль не проходит бесследно. Но мыслями иногда возвращалась к тому ухажёру из своей юности, с кем она чувствовала себя очень красивой.
Мама из М. получилась идеальная, опять же, в общепринятом понимании. Её дочкам было не к чему придраться, кроме как к всепрощению и сильнейшей привязанности матери к их брату. У него было чуть больше привилегий. Но её внимания и любви хватало на всех троих.
Ради детей она много чего делала. Ради детей она начала работать воспитательницей в детском саду. И когда они выросли — старшей дочери рефераты в институт писала, ради младшей — терпела и кормила её ленивого мужа, ради сына — оформляла кредит за машину на себя и потом же сама его выплачивала. Конечно, это всё происходило не без участия мужа М.. А точнее сказать — совсем без участия. Он во всех отношениях старался финансово обеспечить жену и детей, но практически не участвовал в воспитании, ссылался на работу. В итоге, когда дети выросли, М. продолжала нянчить каждого по-своему. Делала за них, что могла. Готовила, стирала, убирала. Позволяла им во взрослом возрасте не работать.
Когда-то у М. были свои увлечения, мечты и интересы, но внутреннего позволения следовать за ними не было, и с рождением детей она всё больше растворялась в семье. С тремя детьми и присесть-то некогда, не говоря уже о прочтении любимых книг, посещении театра.
Три месяца назад она сидела в столовой и жаловалась невестке на то, что давно не была в театре. Что ей мешало? Она по-прежнему не могла найти время на себя. Несмотря на то, что дети выросли, она по-прежнему готовила на всех обеды, ходила за продуктами, приводила дом в порядок. Ещё ей казалось, что в её гардеробе даже нет одежды, в которой можно выйти в свет.
В свои двадцать лет она была настоящей красавицей, с большими карими глазами, длинными каштановыми волосами, белоснежной обворожительной улыбкой и точёной фигурой. Её мужу завидовали многие мужчины.
В сорок пять лет М. уже настолько стеснялась себя, что практически не покупала себе новую одежду, только по необходимости.
Опять спальня, приходит младшая дочь, делает М. укол сильнейшего обезболивающего. Только благодаря лекарствам наступает забвение, и можно погрузиться в сон.
Переносимся на два месяца назад. М. пришла к врачу на консультацию, беспокоил непроходящий кашель. Её сразу же положили в больницу на обследование, и диагноз быстро был установлен. Рак лёгких вызывал её кашель, метастазы уже поразили несколько органов, в том числе и мозг. Смысла в химиотерапии врачи не видели. Но самой М. о её диагнозе так и не сказали. Находясь несколько драгоценных недель жизни в больнице, М. понимала, что что-то не так, но на её расспросы ничего внятного не отвечали. Её сводило с ума то, что она не понимала, от чего её лечат. Муж и дочери навещали М. с улыбками, говорили, что она скоро поправится.
Больше незнания диагноза М. сводило с ума то, что за месяц до этого момента её сына посадили в тюрьму. Как только М. о нём думала, её охватывало отчаяние. "Я не смогу спокойно жить, зная, что мой сын там", — говорила она. Рак день за днём уносил крупицы её здоровья, а мысли о сыне уничтожали желание жить.
Как же так случилось? Она всю жизнь старалась для своих детей, она так их любила и столько сил вложила в их счастье. Но счастья не было ни у одного из её детей. М. так любила вспоминать истории из их детства, это наполняло её сердце радостью, даже в самые трудные минуты. Она ради них отказалась от желанной профессии, спускала многие обиды их отцу, для того, чтобы семья оставалась полноценной. М. всегда старалась им помочь, редко отказывала в просьбах. А теперь её дети продолжают отнимать у неё оставшиеся недели и дни жизни тем, что не говорят о скорой смерти, тем, что не позволяют прожить это время так, как хочется ей.
Из больницы М. привезли домой, родные день за днём видели, как она теряет себя. Ей было всё трудней выражать свои мысли, она не замечала, как теряла домашние тапки в зале, её от всего огораживали, невестку просили не привозить внука, чтобы М. не увидела страха в его глазах. Они заботились о ней по-своему, ограждая от того, чего боялись сами.
Ночь. В оставшиеся секунды жизни у М. перед глазами должна пронестись вся её жизнь, в общепринятом понимании. Но в это произведение будет внесена вольность, которая не всегда происходит в реальной жизни. Представим, что болезнь сделала своё искажение в психике в виде образов из мечтаний М., выдаваемых за воспоминания. И вот она видит, как стала успешным юристом, выиграла кучу дел и добилась справедливости. А вот она получила права на вождение мотоцикла и летала по дорогам, ощущая полную свободу. А вот она выходит замуж за того самого юношу, с которым чувствовала себя очень красивой, они пьют по вечерам чай, много разговаривают и часто-часто ходят в театр. И она имеет ту семью, которую всегда хотела, и живёт той жизнью, о которой мечтала.
Хотелось бы верить, что этот момент и правда был подарен М., ведь утром её нашли мёртвой с улыбкой на губах.
После…
Давайте всё же заглянем в будущее и посмотрим, что произошло после её смерти.
Старшая дочь через несколько лет вышла замуж за мужчину, страдающего алкоголизмом, родила сына, чьей жизнью и живёт на данный момент.
Средняя дочь пыталась уехать жить за границу, оставив отцу кредит за машину, и периодически просила перевести ей денег, но через некоторое время вернулась. После приезда вышла замуж по расчёту.
Сын продолжает оставаться в местах заключения свободы.
Муж М. уже через год после её смерти стал жить с другой женщиной.
Старший внук не общается с дедом, отцом и тётями. Младший внук иногда встречается с дедом.
Так бывает, когда семья выстраданная.
Анализ и вопросы
Я бы задала такие вопросы:
- Принесли ли жертвы М. пользу её детям? Понимала ли она, что приносит себя в жертву?
- Было ли хорошо мужу в семье?
- Был ли у детей М. к взрослому возрасту сформирован достаточный опыт самостоятельности?
- Видели ли дети пример здоровых супружеских отношений?
- Могла ли история этой семьи сложиться по-другому? Если могла, то каким образом?
Вышеперечисленные вопросы я оставлю без своих ответов и комментариев. Мне кажется важным запустить сам процесс анализа семейной ситуации, попробовать посмотреть на неё с разных сторон.
Теперь представлю краткий анализ истории и свою гипотезу.
М. была из неполноценной семьи, где её мать выступала в роли сиблинга, а не родителя. Несмотря на любовь бабушки, несправедливость по отношению к сестре не давала в полную силу наслаждаться этими отношениями. Сложно сказать, была ли близость между сёстрами, но, судя по тому, что во взрослой жизни они общались очень редко, скорей всего эти отношения не были достаточно близкими.
На мой взгляд, наша героиня, выросшая без отца и воспитанная бабушкой, не имела полноценного представления и опыта отцовско-материнско-детских отношений. По сути, её поведение с собственными детьми напоминало скорее отношения бабушки и внуков, чем родителей и детей, со своими коррективами, конечно. У родителей обычно к детям больше требований, чем у более старшего поколения, а у М. этих требований было крайне мало.
У нашей героини не было примера супружеских отношений в родительской семье, и её супружеская жизнь, скорее, напоминала детско-родительские, чем мужско-женские отношения. Сложно сказать, было ли это всегда или с течением времени так сформировалось. Думаю, что рождение троих детей было отчасти компенсацией своего детского опыта одиночества и недостатка материнской заботы, и отчасти это была бессознательная попытка удержаться самой и удержать мужа в браке.
Отказ М. от профессии и собственных интересов был своеобразной, довольно часто встречающимся в обществе, жертвоприношением для семейного блага. И, если в молодом возрасте наша героиня могла убеждать себя, что всё это временно, и всё ещё можно наверстать, то в более зрелом возрасте она могла встретиться с большим разочарованием. По истории мы видим, что свою личность М. как бы растворяла в детях, она интересовалась и жила тем, чем жили они. И это перекрывало её личную внутреннюю пустоту. Когда дети выросли, возможно, она поняла, что её жертвы во многом были напрасны, но уже не была способна устроить свою жизнь и отношения с мужем и детьми по-другому.
В этой истории мы встречаемся ещё с одним очень трагичным моментом. К М. возвращается онкология через 20 лет. Ей не называли диагноза, но она не могла не понимать симптомы, ощущения в теле, поведение врачей. Думаю, она догадывалась, но, так как её близким было сложно встретиться с болезнью лицом к лицу, обсудить это, то бессознательно и она их защищала, а может быть, в связи с историей сыном, ей не хотелось бороться за свою жизнь. С онкологией в молодом возрасте она боролась с помощью врачей, но в полном моральном одиночестве, в зрелом — наблюдается всё то же психологическое одиночество. Вероятно, именно этот момент может быть связан с тем, как она переживала болезни, печали и беды в детстве. У неё была физическая забота, но не было моральной поддержки и принятия. Если бы было больше фактов, то можно было бы предположить, что смерть отца М. не была оплакана, как во взрослом возрасте ей было не с кем оплакать и свою наступающую смерть.
На мой взгляд, М. поддерживала в детях незрелую часть их личности. Они всю жизнь росли с расчётом, что мама поможет или сделает что-то за них. Думаю, они во многих вещах даже не понимали, что в чём-то не правы, т.к. выросли в условиях некоторой вседозволенности. У них не было сформировано уважение к себе и родителям, потому что сами родители себя не уважали. Об этом ярко свидетельствует невозможность родителей отказаться "расхлёбывать" то, что запустили, нарушили, с чем столкнулись их дети.
Думаю, что муж М. с одной стороны, мог быть переполнен виной перед идеальной женой, за желание некоторой свободы в отношениях, а с другой — не мог взять ответственность за свои поступки, неучастие в воспитании детей и прочее, т.к. эту ответственность с ним никто не разделял. М. пыталась самостоятельно справиться и с детьми, и с разрушительными супружескими отношениями.
В заключение
Вернёмся к тому, как люди критикуют и высмеивают психологический мазохизм. Мазохистская конструкция формируется в детстве, против воли человека. Ребёнок готов терпеть и прощать родителей за всё, потому что без них его жизнь невозможна. Мало того, родители подают пример своим детям тем, как строят собственную жизнь. Так что, осуждать, высмеивать, обесценивать человека, который в любой момент может организовать своё пространство так, что потом страдает от этого, значит, подкреплять его мазохистскую часть, быть на месте тех родителей, которые заставляли его терпеть и мучиться. С данным феноменом в психотерапии работают годами, очень медленно и бережно. Того израненного, вечно виноватого ребёнка, который и сейчас находится в пациенте, в первую очередь нужно любить, а "воспитывать" здоровыми психологическими границами и собственным примером, а не нравоучениями. И если этой любви в окружающих и в психотерапевте недостаточно, то человек будет скорее укрепляться в вере, что жертвовать собой нужно.
Наше общество очень предрасположено к жертвенности. Это связано и с довольно трагичной историей страны, и с особенностями менталитета. И, в первую очередь, эту самую мазохистскую часть нужно уважать в самом себе, знать о ней и принимать, но и по возможности излечивать.
Больше интересных статей и не только - на портале "Самопознание.ру".
Подписывайтесь на наш канал, чтобы не пропустить самое интересное.