Хочу написать про старость. Накануне Дня Победы меня очень расстроил пост одного журналиста, который рассказал, как встречался в кафе с одним из немногих живых и более или менее здоровых ветеранов, 95-летним бывшим летчиком. И за время беседы, длившейся полтора часа, к ним не подошел ни один официант. Официанты не восприняли старика как клиента, к ним никогда не заходили старики. Для них старость - это нищета и болезнь. То, что у этого дедушки, ветерана ВОВ и вооруженных сил, пенсия, наверное, тысяч сто, официантам неведомо. Откуда? Наши старики по кафе не ходят.
А вот в Греции, Израиле, Италии, Испании, Сербии, да где угодно, старики выползают с утра в кафе, занимают лучшие места с видом на округу, и начинают вести неспешный разговор, на весь день. Даже на инвалидных колясках прикатываются - там же везде пандусы, есть возможность. Или сиделка прикатит, у них же у всех есть сиделки. Я уж не говорю о традиции семейного воскресного обеда в ресторан, после похода в церковь. В Греции по воскресеньям рестораны заполнены семьями, пришедшими в составе нескольких поколений - от двухлетней праправнучки, до 100-летней прапрабабушки в инвалидном кресле. Все едят, пьют вино, общаются. За границей необычайно бросается в глаза обилие на улице древних стариков, тех, что у нас попрятаны по квартирам. Заметили, что даже старушек на лавочках со дворов вытеснили припаркованные машины?
В прошлом году я сильно хромала несколько месяцев, порвала на стрейчинге связку на бедре. Истинной мукой для меня тогда было посещение московского метро. Все куда-то бегут, переходы между станциями огромные, наматываешь километры под землей на своей хромой ноге, и думаешь: "А каково старикам?" Московское метро строилось молодыми и для молодых. Во время революции средний возраст населения обеих столиц был 19 лет. Не думаю, что в 30-е годы основная масса трудящихся была старше. Городские жители, дворянство, купечество, интеллигенция, были уничтожены, разогнаны по миру, спрятаны по углам. А в города на стройки пятилеток хлынула крестьянская молодежь. Их родители и прочие деды оставались в родных деревнях, где их методично изводили как чуждый класс - раскулачивали, морили голодом. А миром правила молодежь.
После войны сохранялся примерно такой же расклад. Старики оставались в деревнях, в колхозах, откуда не могли даже выехать по причине отсутствия паспортов. Поколение моих бабушек и дедушек не имела опыта старости. Они жили далеко от своих старших членов семьи, только ездили их навестить иногда. Нет, конечно, кто-то оставался на родине, жил в одном доме со стариками. Но большинство после окончания учебы государство распределяло куда-то далеко от дома, и связи почти рвались. Да и жили тогдашние старики мало: в принципе, 60-70 лет считалось завидным пределом. Были, конечно, казавшиеся вечными старухи-вековухи, результат тысячелетнего естественного отбора. Одни в целой деревне, муж погиб, сын сгинул, без лекарств, а долгожданная смерть не брала. Но они были исключением из общего правила.
Таким образом, военное поколение оказалось первым большим поколением стариков в наших городах. Тем самым, запертым в стенах хрущевок, где не развернуться на инвалидном кресле, в панельных брежневках в спальных микрорайонах. И сейчас старики выглядят на наших улицах странным диссонансом. Я в Твери знаю считанное количество благополучных и ухоженных пожилых мужчин и женщин за 80, которые могут позволить себе посидеть в кафе. Которые просто выходят из дома, в конце концов.
Вот фотография, сделанная мною в День Победы. Пожилая пара села отдохнуть на лавочку недалеко от Обелиска. Они даже не ветеранского возраста, дети войны, скорее всего. Молодые мамаши дали задание своим детишкам дарить цветы ветеранам. Молодых мамаш плохо учили считать, и они не догадываются, что если мы празднуем 73 года Победы, то тем, кто воевал, должно быть минимум за 90. Или, не знав своих дедов и бабок, они не подозревают, что такое глубокая старость, как выглядят и что чувствуют настоящие древние старики. В общем, начавшись с благородного порыва, дарение цветов пожилой чете превратилось в какое-то возложение венков. Мне было жалко старичков, которых засыпали гвоздичками, они же не памятник, они живые люди! Им, в конце концов, просто не унести такое количество цветов. Как-то глубоко символично это. Общество, не знающее и не любящее старость, пытается изобразить уважение к ней. Но получается издевательство.
Мария Орлова
Подписывайтесь на наш канал...