Помните, в прошлом году я вам рассказывал про царевну Таду-Хебу из страны Митанни, которую выдали замуж за египетского фараона?
Я неожиданно получил привет из той эпохи. Может, от самой Таду-Хебы.
В Египетский музей Мюнхена меня привела на экскурсию очаровательная девушка-египтолог София. Там мы не торопясь прогуливались (пугая местных хранителей шумными восторгами и бурным обсуждением всего, что попадалось на глаза).
И вдруг.
Это кусок рельефа из Амарны, древнего Ахетатона, столицы «фараона-еретика» Эхнатона. Именно тут жила вместе с ним сама Таду-Хеба (ее в Древнем Египте знали под именем Кийя).
И на этом блоке, возможно, изображена именно она.
Почему?
Начнем следствие!
Сам факт того, что блок происходит из Амарны, уже гарантирует, что изображение относится ко времени Эхнатона, а значит – и ко времени Кийи.
Город Ахетатон (его руины раскопаны в местечке Амарна) был построен по приказу Эхнатона, а вскоре после его смерти был заброшен, разрушен и предан проклятию — и, благодаря этому, неплохо сохранился.
В Ахетатоне началась невероятная эпоха обновления в искусстве, своего рода древнеегипетский Ренессанс. Художники и скульпторы смело отступали здесь от жестких египетских канонов, соблюдавшихся тысячелетиями. Им удалось достичь небывалых высот мастерства и создать огромное количество шедевров во всех областях изобразительного искусства — и в рисунке, и в рельефе, и в скульптуре. Главное новшество, привнесенное художниками Ахетатона — это свобода в изображении человеческих чувств и эмоций, а также реалистичность изображений. Рельефы и скульптурные фигуры, вышедшие из их мастерских, буквально дышат жизнью. Мы видим то, чего никогда прежде не показывали старые мастера: людей, которые держатся за руки, обнимаются, целуются, играют с детьми…
Портреты перестают здесь быть условными и идеализированными, как то было раньше. Художники Ахетатона стремились передать подлинные, достоверные черты внешности, даже если в этих чертах обнаруживались некоторые недостатки. Так, сам Эхнатон изображался с полными, по-женскими округлыми бедрами; и у него самого, и у его дочерей продолговатые, вытянутой формы черепа (генетический дефект). А великолепный скульптурный портрет царицы Нефертити, похоже, лишь в незначительных деталях отличается от оригинала (сглажены лишь несколько морщинок!)
Поэтому не подлежит сомнению, что не только в изображениях царской семьи, но и других знатных египтян (а может, и не только знатных) художники придерживались тех же принципов: добиваться, насколько возможно, портретного сходства и жизненности в портрете.
Итак, можем ли мы считать, что изображение девушки на рельефе — портрет реально существовавшего человека?
Да, можем! Более того, можно с большой вероятностью говорить о высоком портретном сходстве с оригиналом. Вряд ли можно требовать фотографической точности, но сходство наверняка есть!
Но что же это за девушка?
Во-первых, на рельефе, несомненно, придворная дама. Несмотря на то, что она идет следом за быком, это точно не крестьянка (непросто обычной крестьянке было бы оказаться на дворцовых рельефах!) Вероятнее всего, она участвует в какой-то торжественной процессии, а бык предназначен в жертву солнечному божеству Атону. В руках девушка держит букет, и на ней платье из тонкого, почти прозрачного полотна, да еще и с плиссированными складками на рукавах — совсем не «рабоче-крестьянский» наряд!
Теперь посмотрим на парик (это не «родные» волосы. Египетская знать, как правило, брилась наголо, чтобы избежать сложностей с докучливыми насекомыми). Парик, в котором отдельные пряди скручены и уложены рядами в несколько слоев, называется «нубийским». В конце XVIII династии такие парики были в моде, их носили не только женщины, но и мужчины. У нашей девушки парик именно такой. Форма его тоже примечательная: пряди на висках такие длинные, что лежат на плечах, а сзади волосы значительно короче, так что шея остается открытой.
Кроме того, обратите внимание на большие круглые сережки в ушах нашей дамы.
По совокупности эти признаки — «нубийский» парик, оставляющий открытым затылок, и большие круглые серьги — считаются среди египтологов важными характерными чертами изображения Кийи. Добавим сюда амарнское происхождение рельефа — и можем говорить о серьезных подозрениях на то, что перед нами сама царица Кийя (она же принцесса Митанни по имени Таду-Хеба).
Конечно, полной уверенности нет и быть не может. Однако посмотрите на эти рельефы, которые точно принадлежат Кийе:
Сходство париков и серёг очевидно. Да и контур лица похож. Сильнее всего различается форма носа (на рис. 2 он вообще курносый, кончик задорно вздернут вверх, а на рельефе из Мюнхенского музея нос прямой). Но на крышке канопа, который тоже принадлежит Кийе, нос прямой. (Насколько я знаю, форма носа в течение жизни может меняться. Так что, учитывая, что Кийя прожила при дворе Эхнатона не меньше 11 лет, разные изображения могут относиться к разным годам ее жизни).
Вот такой неожиданный визит из прошлого.
Она велела передать привет и вам, всем, кто проявил интерес к судьбе Таду-Хебы.
Я передаю.
Привет вам от митаннийской царевны и египетской царицы!
Текст: (с) Алексей Березин, блог "Слон в колесе"