В начале июня 1945 года возвращался с войны гвардии старшина Василий Егоров. Торопился он в родную деревушку Полынь к жене и маленькому сыну. На закате воздух был наполнен пьянящим ароматом лесных цветов и трав, тишина, лишь изредко раздавался протяжный крик какой-то лесной птицы. Родные места Василий знал хорошо, а тут вдруг заплутал, уже стемнело, а знакомого села все не видно. Темнота кромешная, ни звезд, ни луны.
Вдалеке Василий увидел какой-то огонек, который медленно приближался. Он пошел на встречу и увидел, что это фонарь, и несет его женщина. Пелагея, жена Василия, вышла его встретить. За годы разлуки она совсем не изменилась, такая же красивая, статная, коса как корона обрамляла ее голову. Такой помнил ее Василий, такой и увидел сейчас, подошел к ней обнял и закружил, а она смеялась и плакала от счастья.
- Пелагея, а как ты узнала, что именно сейчас я приду? - удивленно спросил Василий.
- Да я, как письмо твое получила, так каждый вечер выхожу на дорогу тебя встречать, вот и дождалась. Ну пойдем скорее домой, Васятка уже заждался.
Как зашли в избу, Василий сразу бросился к сыну. Мальчик стал совсем большой, уже восьмой год пошел, он обнял отца и долго не отпускал, боялся, что тот опять уйдет. Пелагея смотрела на них и улыбалась, как они похожи, непослушные светлые волосы, ясные голубые глаза. Пока муж умывался с дороги, жена накрыла на стол, такого изобилия Василий не ожидал увидеть: свежий хлеб, картошечка вареная с укропом, соленые грузди, сало и чистая, как слеза, самогонка.
- Где же ты раздобыла все это, Пелагеюшка, в такое-то время?, - удивлятся Василий, щедро накладывая закуски в тарелку . А жена только улыбалась в ответ, глядя на него.
Основательно подкрепившись, Василий огляделся , в избе чисто прибрано, вышитые занавесочки на окнах, на подоконнике букетик незабудок, уютно и светло. В углу комнаты Василий увидел несколько икон, перед образами горела лампада.
- А это, что такое?- строго спросил Василий,- В бога, что ли уверовала, ты же жена коммуниста, немедленно сними.
- Завтра сниму, Вася, - тихо ответила Пелагея, - иди скорее спать, а то поздно уже.
Утром Василий проснулся рано, а Пелагея уже на ногах, хлопочет по дому. Вот оно счастье , он не мог отвести взгляд от своей любимой жены, так бы век смотрел и не насмотрелся.
- Вася, надо бы за водой сходить, - сказала Пелагея, протягивая мужу ведро. Что-то в ее взгляде насторожило Василия, непонятная тоска, вдруг сжала сердце. Но он все же взял ведро и направился к колодцу.
Вдруг что-то заставило его оглянуться. На крыльцо выбежал Васятка, он хотел бросится за отцом, но мать остановила его. Пелагея стояла на крыльце, обняв сына , по щекам ее текли слезы, а из-за леса на деревню быстро надвигалась черная мгла. Василий бросил ведро и кинулся со всех ног обратно, но не успел, тьма поглотила деревню, его дом , жену и сына.
- Вася, живи! – из непроглядной темноты донесся до него голос Пелагеи .
Очнулся Василий на поляне возле леса, он вскочил на ноги и стал оглядываться по сторонам, поблизости виднелись печные трубы и обгоревшие остовы домов. Деревни больше не было, а ее жители покоились здесь на этой поляне в братской могиле. Холмик, заросший незабудками, венчал грубо сколоченный деревянный крест. Василий упал на колени перед могилой, он кричал до хрипоты, звал своих родных, но ответом ему была лишь тишина, да печальный крик лесной птицы.