Классическая гитара, путеводитель по каналу
Американский гитарист Ricardo Iznaola (b. 1949) родился в Гаване (Куба), обучался в Каракасе (Венесуэла) у Manuel Perez Diaz и Alirio Diaz, а также в Мадриде (Испания) у Regino Sainz de la Maza, изучая теорию музыки и композицию в Madrid Royal Conservatory, в дальнейшем в течение своей карьеры получив высшие награды на множестве международных конкурсов.
Маэстро Iznaola в 2016 году включён в Hall of Fame Guitar Foundation of America и является лауреатом премии "Artistic Achievement Award" за его "монументальный вклад в развитие искусства и жизни классической гитары". Ricardo Iznaola известен сегодня своей работой в области гитарной педагогики и является автором книги "Kitharologus: the Path to Virtuosity" и некоторых других книг.
Когда вы начали играть на гитаре?
В Колумбии, после того как моя семья покинула Кубу в 1960 году, меня заинтересовал этот инструмент, и я долго учился играть самостоятельно, без учителей. В 1961 мы переехали в Каракас, Венесуэла, где я продолжал это примерно еще 3 года, после чего в 1964 году я, наконец, поступил в музыкальную школу. Я был не очень дисциплинированным учеником, поэтому я бросил её летом 1964 года, а осенью 1966 года я прошёл выездной летний курс Alirio Diaz в университете. Этот опыт прояснил мои цели как гитариста. Я закончил академическую программу за два года, а в 1968 году отправился в Мадрид, чтобы учиться в частном порядке у Regino Sainz de la Maza, посещая Мадридскую королевскую консерваторию для изучения теории и композиции.
По мере того как ваши карьерные цели начали складываться, вы ощущали себя педагогом? Когда это начало складываться?
Мои первоначальные цели в карьере были, конечно же, целями концертирующего артиста, и, на самом деле, меня вдохновляли мои первые успехи как на конкурсах, так и на сцене. К возрасту между двадцатью и тридцатью годами я выиграл полдюжины наград, записал четыре альбома и постоянно гастролировал как в Европе, так и в некоторых странах Латинской Америки.
Вместе с тем, я начал преподавать довольно рано, и на самом деле Sainz de la Maza сделал меня своим неофициальным помощником примерно с 1971 года, направляя мне студентов, которых он не мог взять в свою студию, благодаря чему я приобрел большой опыт.
Но преподавание и размышление об преподавании — это две разные вещи. Последнее началось всерьёз, когда мой опыт работы как исполнителя и преподавателя стал открывать мне вопросы методологии, проблемы традиционалистского подхода, которого придерживалось множество моих коллег, и проблему отсутствия подлинно научной основы гитарной педагогики, которая основывалась в значительной степени на довольно мистической концепции так называемого "таланта".
К середине 70-х годов появились важные дополнения к педагогическому канону, такие книги, как "School of Guitar" Carlevaro, первые книги Shearer, а также примеры таких исполнителей, как John Williams, который привнёс новый стандарт игры на гитаре.
Затем я начал первый из нескольких пересмотров своего подхода к исполнительству, который привёл к целому ряду изменений как в моей собственной игре, так и в моём преподавании. Следующий этап начался после моего переезда в Соединенные Штаты, в 1980 году, где я начал разрабатывать свою книгу по технике "Kitharologus".
Я в основном закончил эту работу к тому времени, когда был назначен на факультет Lamont School of Music при University of Denver в 1984 году и начал включать эти материалы в свою преподавательскую работу. Я также начал серьёзное и целенаправленное изучение пред-технических аспектов игры, таких как функциональной анатомии, психологических факторов в обучении и исполнительстве, и так далее.
Из этого процесса началась вторая ревизия, в результате которой я постепенно опять трансформировал многие аспекты своего подхода к исполнительству и преподаванию. Я стал более осведомлён о подходе Aaron Shearer, и, на самом деле, я признаю его в качестве своего главного влияния на данный момент.
Конечно, ничего из этого не было связано с тем, что я непременно хотел стать известным преподавателем или исполнителем, это вышло само собой, а мои ученики просто нуждались в более продуктивных подходах.
Третья ветвь моего музыкального пути — композиция, также появилась довольно рано, хотя я и не развивал её профессионально позже. Эти грани все объединились с моим переездом в США и назначением на факультет в University of Denver.
Как вы думаете, что сделало "Kitharologus" такой успешной?
Тот факт, что это не методология, а сборник материалов для фактической подготовки на гитаре, организованный циклическим и постепенно продвигающимся способом, без предопределённых инструкций (кроме самых общих) о том, как выполнять упражнения. Это означало, что учителя и ученики любых убеждений могли использовать материал с выгодой для себя, применяя свой собственный способ сделать все вещи, что на самом деле и произошло.
Еще один фактор — диаграммы для обучения, предложенные в конце книги. В них студенты находят организацию расписания занятий для каждого уровня (их 9), чтобы следовать диаграмме для каждой из трёх рекомендуемых ежедневных процедур. Когда система хорошо проработана, по моему опыту и опыту многих других, она очень эффективна.
Вы используете книгу при работе со своими учениками?
Да, но я стараюсь не ограничиваться ей, поэтому я всегда косвенно мотивирую их на последовательную и постоянную пред-техническую, физическую работу по обучению на инструменте (это именно то, что пытается обеспечить Kitharologus) независимо от того, где они находят материалы. Я призываю их использовать не только мою книгу, но и "Pumping Nylon" Scott Tenant, сборники упражнений Carlevaro, книги Shearer, Giuliani, Pepe Romero, а также более традиционные методы, в частности Aguado и Pujol. В них много хорошего. Тем не менее, я тестирую своих учеников ежеквартально именно по своей книге.
Что вы ищете в студенте?
Я ищу призвание, которое можно определить как страсть, независимо от того, насколько уровень достижений соответствует тому, что обычно считается целесообразным для возраста ученика.
Конечно, приём на профессиональную музыкальную программу в Lamont, которую мы предлагаем как на уровне бакалавриата, так и на уровне выпускника, довольно жёстко соответствует требованиям и ожидаемым навыкам, но я стараюсь помочь как высокопрофессиональным, так и менее опытным, но полным потенциала , насколько это позволяют институциональные ресурсы.
На мой взгляд, о котором я подробно рассказывал в ряде статей, неоправданное значение, придаваемое музыкальной профессией таинственной, почти магической концепции "врожденного таланта", по сути, является удобным способом оправдать педагогическую неудачу, когда учитель не может найти подходящих способов раскрыть истинный, но часто скрытый потенциал ученика. У меня были и большие успехи, и неудачи с этим подходом, который в первую очередь является этической позицией, но который набирает всё большее признание благодаря новым открытиям в когнитивной науке и неврологии. Одним словом, я посвятил себя, как учителя, пропаганде того, что талант присутствует у всех, кто проявляет истинную страсть к художественной форме, хотя не все из них имеют одинаково беспрепятственный доступ к своему таланту. Некоторым людям нужна дополнительная помощь, освобождающая, открывающая или, как я описал это в другом месте, "развязывающая" их талант. В этих случаях талант становится функцией метода.
Когда мы с учеником не достигаем цели "развязывания" таланта, я пытаюсь найти недочёты в своих подходах, вместо того чтобы использовать позорный путь побега, обвиняя ученика в "недостатке таланта". Другими словами, я нашел, что гораздо более продуктивно, педагогично и морально менее отталкивающе просто отвергнуть понятие таланта как необъяснимого и несправедливо распределённого "дара" богов.
Тем не менее, эта позиция иногда вступает в конфликт с довольно жёсткими институциональными временными рамками, нормативами для программ бакалавриата, магистратуры или диплома, поэтому довольно интересная ситуация с перетягиванием каната возникает в тех случаях, когда рост ученика как практикующего специалиста не соответствует требованиям четырёхлетних или двухлетних стандартов получения степени бакалавра или магистра.
Как в возделывании цветника, индивидуальные кривые роста для разных цветов должны выбираться садовником. Преподавание очень сложной, интегрированной функции, такой как музыкальное исполнительство, очень похоже на садоводство. Однако, как мы все знаем, образовательные учреждения не являются садами.
Вы учились у Regino Sainz de la Maza, есть ли у вас воспоминания, которые остались о том времени?
Много, есть хорошие, есть и плохие. Regino был настоящим ребёнком своего времени, со всем величием и слабостями великих мастеров той эпохи. Как и все его выдающиеся современники, он требовал, чтобы ученики проявляли себя до того, как они, учителя, соизволили бы научить и помочь. В общих чертах, педагогические методы тех времен были карательными, авторитарными и догматическими, и Regino не был свободен от этих черт. Тем не менее, он был превосходным музыкантом, новаторским и передовым техническим мыслителем гитары, чего многие люди не понимают, потому что часто его публичные выступления оставляли желать лучшего, учитывая его известные проблемы с нервами.
Какие уроки вы по-прежнему используете каждый день?
Его приверженность к ритмической точности, структурной роли акцентов ("скелету музыки", как он описывал), понятию плавности как важнейшей определяющей характеристики хорошей техники, озабоченность дисфункциональным напряжением, а также ряд конкретных упражнений, некоторые из которых были включены в мой Kitharologus — всё осталось со мной, и я стараюсь передать это своим ученикам. Тем не менее, я боюсь, что если бы он увидел, что я сегодня играю, он не признал бы мой текущий технический подход, особенно к правой руке, как нечто, вытекающее из его взглядов.
Какие-нибудь советы для гитаристов?
Просто слушать. Музыкант чувствует себя хорошо ровно настолько, насколько слышит. Наиболее распространённой проблемой, которую я нахожу в учениках, является искажение их слуха из-за нетерпения, и, как следствие, зубрёжки. Нужно много времени, чтобы получить качество, а для этого требуется такой темп работы, в котором спокойное наблюдение за тем, что вы делаете, является незаменимым шагом. В самых общих чертах, мой единственный совет будет заключаться в том, чтобы повысить ваше любопытство, ваш аппетит к тому, чтобы во-первых, найти интригующие вопросы во всём, что вы или кто-либо еще делает, и, во-вторых, заняться целенаправленным процессом обнаружения ответов, которые, хотя и исходят от других, являются, в конце концов, полезными только в том случае, если они станут лично вашими ответами, вашими открытиями.
Не следите за модой, догмами или "школами" для того, чтобы дисквалифицировать своё собственное мышление или творчество. В конце концов, великое искусство всегда является продуктом уникальной личности, предлагающей абсолютно уникальную перспективу в этом мире.
По материалам интервью.
