Странный человек в плаще шел по утреннему городу. Солнце уже встало и солнечный свет осторожно и многообещающе проливался на пустыную улицу. Пространство было напоено той чудесной таинственностью, которая бывает только в этот час. В момент, когда рождается новый день. Память о прошедшей ночи еще свежа, и город как будто еще не совсем сбросил с себя её покров. Скоро начнется беспокойный и суетный день, но сейчас он еще слишком свеж и нов, он еще не успел осознать себя. И на стыке между мистичностью ушедшей ночи и будущего, полного забот, дня, возникает это сильное и всепоглощающее чувство. Чувство, что все мироздание может вдруг очнуться, и не впасть в привычную суету, а расцвести чудом нового, неведомого ранее мира. Это драгоценые минуты неопределенности, когда человек, идущий по этому нарождающемуся миру не принадлежит материальному, он остро чувствует разлитую в воздухе энергию рождения чего-то совершенно нового. Пройдет немного времени, и вместо чего-то необычного родится самый обычный день. Полный забот, суеты, тревог, небольших радостей, новых открытий и привычной рутины. Самый обычный день, какой по привычке рождает городское мироздание. Но сейчас, в этот рассветный час, чудо нового дня еще не слилось с каркасом повседневности, и оно ярко и остро может ощутиться любым, кто не скован четкой целью утренней спешки.
Странный человек был не то что бы не скован четкой целью, он, даже наоборот, впервые в жизни видел весь мир вокруг, и самого себя, и чудо дня, и по-доброму улыбавшемуся ему с небес и из его собственного сердца Бога.
Странного человека в плаще заметили трое ППС-ников и остановились рядом с ним. Человек в плаще не излучал ни опасности, ни скрытности, ни суетности. На пьяного похож не был. Но было в нем что-то отчетливо заметное, хотя и не поддающееся привычному объяснению. Человек в плаще растеряно остановился перед полицейскими. Из всех вариантов, крутившихся в их голове, наиболее близко подходило к ситуации определение "состояние под действием психоактивных веществ". Но наркоманов разного стажа и происхождения опытные полицейские глаза давно научились выделять безошибочно. Этот не подходил ни под один типаж. И вообще, таких обычно бессмысленно останавливать, профессиональный взгляд в других ситуациях четко относил его к "безопасному" классу самого обычного законопослушного гражданина. Но не в этом случае.
Человек в плаще стоял и растеряно улыбался, глядя на полицесйких. А те в нерешительности перебирали в голове тон для обращения, наиболее подходящий к ситуации. Подходящего не было. "Гражданин!... Пили?" невпопад спросил главный из трех. Человек в плаще на секунду замер, как бы примеряя этот казёный вопрос на чудо нарождающегося дня и на свою сияющую вселенную в сердце. Подходящего места не обнаружилось и тут. Улыбка стала чуть сильнее, растеряннее, он развел руками и отрицательно помахал головой. Впрочем, то, что он совершенно не пьяный, было очевидно и так.
"С вами все в порядке?" - наконец-то нашелся более подходящий вопрос в полицейской голове.
"Да!" - торопливо закивал человек в плаще, его улыбка стала осмысленнее и ярче, но почему-то из глаз вдруг побежали по щекам две струйки слёз. Прямо вот так, прямо струйки, и одна из них часто-часто закапала с подбородка. Вторая не успела, потому что была вытерта рукавом плаща. А вот и другой рукав стер другую струйку.
Но при этом человек в плаще не переставал улыбаться, и даже более того, стал улыбаться еще шире.
"Извините, сейчас..." прошептал он, немного повернувшись в сторону, и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться. На мгновение это удалось, и, казалось, он обрел способность нормально взаимодействовать с этой пыльной асфальтовой действительностью. Но слёзы снова возобладали над ним, человек с извинением и улыбкой взглянул на полицейских, и зажмурил глаза. Поднял лицо к небу и позволил слезам течь сначала по вискам, потом щекам, потом по горлу. Он стоял зажмурившись и одновременно улыбаясь. Тело его слегко подрагивало, рыдая. Он сделал мощный вдох, еще чуть чуть беззвучно порыдал, не прекращая улыбаться. Затем глубоко и сильно задышал, возвращаясь в действительность.
"Ребят.... У меня родился сын!" сказал он, закрыв глаза. Затем взгляд его взметнулся на полицейских. Которые смотрели на него, чуть приоткрыв рот. Официальность все еще читалось в их позах, но она испарилась из их утомленных бессонной ночью умов. Паззл собрался, все встало на места. Они еще несколько мгновений смотрели на него, по инерции оценивая. Но человек в плаще не был пьян, он не был под влиянием психоактивных веществ.
Точнее, он был пяьн, но пьян самым честным и прекрасным образом - от счастья. Сомнений больше не было. Улыбка непроизвольно чуть тронула губы полицейских, и теперь они смотрели на человека в плаще, хорошо понимая, что он чувствует. И это прикосновение к простому человеческому счастью всколыхнуло их собственные воспоминания. Двое из них уже были женаты и имели детей. Один был холост. Но то, что сейчас переживает человек в плаще, было невозомжно не понять и ему. Настолько сильно тот светился. А теперь уже было абсолютно понятно, что человек в плаще как будто светился изнутри. Действительно очень редкое состояние для гороского жителя, и не удивительно, что было трудно найти подходящий шаблон поведения в полицейском уме. Старший из троих произнес "Поздравляю!". Голос уже был живой, человеческий, не официальный. За ним читался живой человек, со своей жизнью и свойственными ей заботами и переживаниями. Человек в плаще, которому на вид было чуть больше сорока, признательно закрыл глаза и часто закивал, благодаря. "Спасибо!" - прошептал он.
Полицейские кивнули, и пошли дальше по своим полицейским делам, обходя странного человека в плаще. Тот слегка оглянулся на них, чуть проводил взглядом и снова повернулся к солнцу. Он стоял, закрыв глаза и подняв лицо к небу. Слезы уже не текли, хотя кожа под глазами была еще влажной. Человек в плаще стоял так, и дышал. Загадочность нового утра уже почти покинула этот городской пейзаж, самое обычное утро вошло в город. Завязывался будущий день. А человек в плаще стоял и дышал. Дыхание его успокаивалось, глаза уже были расслаблено закрыты, лицо разгладилось.
У него родился сын. Первенец. После стольких лет одиночества и пустоты. Он сейчас был абсолютно полон. Полон смыслом, ответственностью, заботой. Любовью. В роддоме устало заснула женщина, которая всего лишь год назад разорвала удушающий кокон его одиночества. А рядом с ней спал младенец. Их сын. Новая жизнь. Новый человек. Плод любви. И вся его жизнь сейчас еще не принадлежала этому асфальтовому миру. Все дороги лежали перед ним и терпеливо дожидались, пока его маленькая ножка вступит на одну из них.