Утром на Пасху, на звук разбитых яиц первыми к нам примчались христосоваться коты Беляшик и Чернуха. Не потому, что они воцерковлены и глубоко соборны, а потому, что эти исчадия "Сотоны аццкой" страшно любят вареные желтки.
Обычно они их получают пару раз в неделю. Но не в этот раз. Не понимая еще всей проблемы, я дал им как обычно по целому желтку. Серьезная кошка Чернуха сразу принялась усердно поедать лакомство. У неё подход к пище основателен и прост: "Вижу еду - ем, ем еду пока вижу".
Беляшик же решил, что желток вполне себе годная игрушка, которую можно катать. И уверенно раскатал хрупкий шарик желтка в желтую яичную дорожку на полу, которую со своей стороны стал подъедать. С другой стороны ему помогала Чернуха, успешно ухомячившая уже свою порцию.
Мокрые носы котов встретились на середине и синхронно развернулись в мою сторону на характерный звук треснувшего яичка - за добавкой. Так в фильмах ужаса ожившие горгульи на склепах поворачивают головы с горящими глазами на звук треснувшей ветки под ногой беспечно гуляющей ночью по кладбищу маленькой девочки с бензопилой.
Дал своим горгульям еще по половинке. И это было ошибкой - коты решили что попали в сказку. Весь день они прибегали на кухню, когда слышали заветный звук. Пришлось ограничивать обжор и угощать их редко и помалу. Но все равно, весь праздник прошел под дикое пение кошачьих яичных псалмов.
Вечером Чернуха пришла узнать скоро ли Петров день, обосновывая интерес тем, что:
- Дорого яичко ко Христову дню, а сыр-масло к Петрову.
Узнав, что до конца июня ей можно не волноваться, помялась и в качестве компромисса затребовала чесать ей пузо здесь и сейчас. Потому, что редкая ласка - сироте Пасха. А Беляшоид в это время пытался с тарелки яичко взять не лапой, а "на зубок". Расщеперился как удав, аж зенки закатились куда-то на затылок, но трагически не хватило размаха пасти - не свезло коту. Пришлось потом ему унижаться и выпрашивать у меня.