У Чехова есть замечательный рассказ «Моя “она”». Пока читаешь, почти наверняка знаешь, о ком речь, и - на тебе! Неожиданная развязка! Детям, кстати, нравится. А потом мы пробовали сами писать похожее, стараясь сделать так, чтобы и остроумно, и интрига до конца сохранялась. Получалось не у всех, но «шедевры» всё же были.
И это сочинение (оно ниже) тоже почти «шедевральное» - по степени смелости (или наглости?) и желания эпатировать. Кстати, я не читала его вслух, не клеймила автора, то есть не дала получить свою минуту славы этому ученику – весьма своеобразному ребёнку. Мог внезапно завизжать, стукнуть по голове учебником или линейкой соседа по парте, схватить за шею и чуть ли не душить; смахнуть всё со стола, если что-то не получалось; ломать карандаши-ручки; отказываться делать задания. И всё это напоказ, демонстративно, истерично.
Урок, перемена ли, завуч или директор в классе – авторитетов у него не было: захотел – закричал, захотел - встал-пошёл. Причем пару недель - более-менее ровно, а потом - как с цепи... У него был какой-то диагноз, который, впрочем, позволял учиться в общеобразовательной школе: если родители не давали согласия на обучение в другого рода учебном заведении.
Оценку я ему за сочинение поставила: соответственно требованиям. Грамматика есть грамматика. Хотел зацепить меня «смыслом» на публику – не получилось. А ошибки после урока объяснила…
А вот и сама работа (без правки):
«Она надоела мне до безобразия, но я не могу от неё отказаться, я узник. Откажись я от неё у меня начались бы проблемы с законом. Она, вернее такие же узники бьют таких же её узников, если те готовы дать отпор. Она держит узников в страхе, но они не могут от неё отказаться. Она, кстати, даёт некоторым узникам защиту, другим же не даёт ничего, защищайтесь, мол, как можете. До добра она не доводит. Всё бы ничего, но она владеет многими узниками, миллионами, десятками миллионов, сотнями! И никуда от неё не денешься.
В обществе её считают полезной, просто необходимой. У неё много узников, я один из них. Имя её – школа».
Если говорить уже о сути этой работы, я бы не стала ахать по поводу того, «во что превратилась школа, коли вот такое дети пишут»: зная этого мальчика, понимаю, почему он так написал - обычно его поведение демонстративно, и этот текст для него отчасти некая игра. Нравится быть в центре внимания хотя бы таким образом. Там и за словечками, которые «обычный» ребёнок постесняется учителю сказать, – не заржавеет. Ляпнет – и ждёт, как отреагируют дети и педагог.
Я о другом думаю: представляете, каково другим детям учиться вот с таким ребёнком в классе? А если их два? (Потом ещё один появился, из другой школы, наша была третьей по счёту в его биографии – хлеще «товарища» я пока не видала; дети из-за него стали уходить в другой класс.)
Не всегда мы можем оградить учеников от неадекватного (ещё одна публикация по теме). Увы. И становятся тогда заложниками все - и одноклассники, и учителя, и администрация, у которой уже не хватает ресурсов избавиться от такого балласта – родители стоят «насмерть!» А домашнее обучение отвергают.
Тратим своё внеурочное время на беседы, встречи с мамами-папами, заседания школьного совета профилактики, увещеваем, объясняем… Куча отчётности заполняется, и нервы – в кулак, дабы не сорваться.
Мы иногда горько шутили: нам хотя бы молоко надо давать. За вредность…