«Вот и песни отзвучали...»
Сегодня усиленно пытался вспомнить, когда был на этом спектакле в последний раз. Не то что день, но даже месяц стерся из памяти. С трудом помню время года... Точно выяснить удалось лишь одно – это был именно 2013-й год. Спектакль существовал к тому моменту уже 5 лет. И тогда я пообещал себе обязательно прийти на него вновь.
А потом он начал активно гастролировать по всему миру, из города в город, из страны в страну, с континента на континент. В афише он появлялся в лучшем случае 1 раз за сезон и то на 2-3 показа.
В какой-то момент, с гастролей, кажется, в Бразилии, декорации возвращались на родину настолько долго, что невольно думалось, что спектакля больше уже и нет.
И наконец удалось застать.
Еще 5 лет спустя...
А тем временем спектаклю исполнилось 10 лет.
Театр – не вино, с десятилетиями лучше не становится, но "Опус №7" – случай совершенно особенный.
Особенный во всём.
Режиссер Дмитрий Крымов за эти 10 лет поставил много разного и многих зрителей зачаровал своим мастерством с помощью листа картона, куска фанеры, коробка спичек, марли, фольги и прочей нашей бытовой утвари волшебным образом пробуждать в каждом зрителе внутреннего ребенка, обнимая его живописными историями.
Но "Опус №7" в палитре режиссера-художника абсолютно обособлен. Он – не просто лучший или гениальный. В английском есть емкое слово – outstanding. То есть – величественно стоящий вне всего остального (если вольно перевести).
Вот это, как мне кажется, идеально описывает "Опус №7".
Во-первых, по форме.
По сути, это два спектакля, разделенные антрактом и как будто между собой никак не связанные. Разве что тем, что исполнители хоть и выполняют здесь сложнейшие актерские задачи, но каких-то привычных зрителям заметный ролей не играют, а скорее именно обслуживают художественные метафоры.
Первый спектакль носит название "Родословная".
Он возник в рамках фестиваля Territoriя. Режиссер хотел проследить родословную Христа и заказал у Льва Рубинштейна специальный текст, предоставив поэту полную свободу – с одним лишь условием: первой и последней фразами должны были стать первая и последняя фраза родословной Иисуса из Евангелия от Матфея. Художником выступила Вера Мартынов.
Но видимо прямо в процессе работы реализация начала превосходить и без того амбициозный замысел. Получилось почти сбивающее с ног своим напором импрессионистское высказывание о геноциде – как сталинском, так и в период Холокоста.
В центре оказалась история об угнетении и физическом истреблении категории личности как самостоятельной единицы.
Исполнители и зрители пытаются вместе вспомнить тех, кого никогда не видели, от кого ничего не осталось, кроме шляпы, или фрака, или фотографии, или "ботиночек", а может и просто сбивчивых рассказов дальних родственников ("Ее, кажется, звали Дора. Она была, по-моему, не очень нормальная.").
Это коллективное вспоминание протекает болезненно. Нетипично болезненно для спектаклей Крымова. Зрительному залу приходится смотреть в глаза монстру, смотреть в глаза жертвам. Вместе с воздухом и светом зрителю в лицо физически ударяют страшные воспоминания, из которых они могут вместе с исполнителями, как из обрывков газет, начать постепенно складывать память. Каждый зритель – какую-то свою. Но отчего все равно единую у всех.
Поэтому, если вы не были, но вам удастся попасть, не теряйтесь и охотно повторяйте за исполнителями этот процесс "собирания своих смыслов из обрывков, которые в вас прилетели".
«Вот и песни отзвучали, отразившись на лице...»
После антракта следует второй спектакль под названием "Шостакович".
И здесь кто-то уже может догадаться, что "номер семь" в названии всего спектакля отсылает не столько к нумерации режиссером своих "опусов", сколько к знаменитой седьмой симфонии композитора – "Ленинградской". Художником выступает уже Мария Трегубова. Визуально совсем иная стилистика. Сюжетно совсем иная история.
Теперь на переднем плане жизнь и карьера замученного композитора Дмитрия Шостаковича, который процветал в советской системе под давлением постоянного, пронизывающего страха. Музыка из его взрыхленного фортепианного трио № 2 (частично вдохновленная нацистскими зверствами) подчеркивает серию сюрреалистических гротескных картин. В том числе огромную марионетку даже не Родины-матери, а Родины-матушки, которая одновременно до удушья ласково обнимает своими длинными руками, и тут же, пританцовывая, отстреливает из пистолета Маяковского, Ахматову, Мейерхольд и самого композитора.
Казалось бы, что эти две истории может связывать?
Первая – про коллективное вспоминание, про трагедию человечества. Вторая – про трагедию человека.
Опять же визуально предельно разные спектакли: у Мартынов – монохромные, пугающие видеопроекции, у Трегубовой – почти цирковой, но от этого не менее пугающий контрастом, китч.
Но общее у этих историй есть.
Они обе иллюстрируют как именно драма отношений с властью перерастает в драму отношений с жизнью.
Как с жизнью отдельного человека, так и всего человечества.
«Вот и песни отзвучали, отразившись на лице – развеселые в начале, заунывные в конце.
<...>
Нет, давай лучше наоборот: «заунывные в начале, развеселые в конце». Так лучше, правда?»
Невероятно сложный, страшный, но при этом важный, сильный и сегодня особенно необходимый спектакль.
Я бы даже сказал, что он несвойственно режиссеру страшный. Спектакль как будто возник сам собой. Как будто что-то болезненное через режиссера-художника и двух выдающихся театральных художников-постановщиков само пролезло и себя поставило.
И, возвращаюсь к возрасту спектакля...
10 лет – огромный срок.
Но как же мы эти 10 лет бездарно провели!
Потому, что тема и смыслы "Опуса" сегодня смотрятся еще страшнее и актуальнее, чем даже 5 лет назад. Исполнители повзрослели, увидели своими глазами судебные дела над деятелями искусств, наполнились этим опытом, и все это транслируют. А это как раз тот спектакль, где зрелость лишь усиливает смыслы.
Да, сегодня уже говорить о "новизне" (за которую спектакль получил "Золотую маску"), об уникальном "театре художника" и прочих штампах в отношении Крымова уже неуместно.
Но неуместно не потому, что режиссер – признанный классик со своим устоявшимся методом, а именно потому, что этот спектакль сегодня – абсолютный нерв.
От самого начала до самого конца.
И большего о нем знать просто не требуется.
Если вы вдруг "Опус №7" не видели, но смотрели другие спектакли от Лаборатория Дмитрия Крымова – обязательно попытайтесь на "Опус" попасть. Вне зависимости от ваших впечатлений от других спектаклей – здесь Крымов совсем иной.
Если не видели вообще ничего, можете смело с него начинать.
Главное на нем не останавливаться.
А если видели, пересмотрите при случае. Удивитесь насколько актуальнее мы всей страной этот спектакль сделали.
Еще один показ будет сегодня, 5 мая в 19:00 (а увидеть этот спектакль именно в "майские праздники" сильно прибавляет символизма). Если что, прямо сейчас на вечерний показ есть ровно 10 билетов на сайте: https://sdart.ru/project/opus-7/
Но, если сегодня не выходит, не пропустите в афише следующие показы. Спектаклю много лет. Он может в любой момент закончиться. Может опять куда-то уехать на гастроли.
А пока застать его "живьем" и увидеть именно сейчас – в заново обострившее все заложенные в него символы и смыслы время – еще можно, и надо этим пользоваться.
___________
Источник материала, фото, видео и комментарии:
https://www.facebook.com/inner.emigrant/posts/425502301232012
Самые свежие обзоры и обсуждения театральных и музыкальных событий всегда первыми в Facebook:
https://www.facebook.com/inner.emigrant