Вина - полезное чувство, регулятор поведения. Помогает жить в обществе, чувствовать границы, знать, что моя свобода кончается там, где начинается свобода другого. Но вина может быть невротической - такой, которая не приносит пользы, а напротив вредит, заставляя человека застревать и вязнуть в ней.
Как формируется невротическая вина, в которой мы застреваем?
В детстве ребенок:
1) зависит от родителей физически и эмоционально,
2) имеет эгоцентрическую картину мира: "все зависит от меня, я – причина всего", и это нормальная особенность детского восприятия.
Именно из-за нее, даже когда ребенка не обвиняют напрямую, он может бессознательно винить себя в том, что происходит со взрослыми в его семье: например, в разводе, алкоголизме, болезни, неблагополучии, плохом настроении родителей. А уж если они обвиняют ("ты нас расстраиваешь", "из-за тебя папа злой"), то и подавно.
Когда ребенка обвиняют, он может переживать много разных сильных чувств (гнев, обиду, боль, страх), с которыми обвиняющий родитель, понятно, не помогает ему справляться и не дает их выражать.
И поэтому ребенок заворачивает эти чувства на себя: родителей обвинять нельзя, злиться на них нельзя, а на себя – можно. И таким образом формирует представление о себе: "Я плохой, я должен срочно все исправить".
Ведущим чувством здесь, скорее всего, является страх – страх отвержения, страх потери привязанности, отношений с родителями.
Страх предшествует чувству вины
Он может не осознаваться, но ребенку крайне важно (на глубинном, инстинктивном уровне), чтобы родители его не отвергали, потому что это вопрос выживания. Генетически в нашей психике закреплено, как важно принадлежать своей стае, как важно ребенку быть рядом со своим взрослым, иначе – смерть .
Потом мы вырастаем и уже можем выжить без родителей и без партнера. Это не значит, что мы должны жить в одиночестве и отказываться от отношений. Это значит, что, вырастая, мы приобретаем ресурсы для самоподдержки и можем жить какое-то время самостоятельно, чтобы искать, выбирать подходящего спутника, завершать одни отношения и начинать новые, иметь возможность искать свою «стаю», а не быть привязанным к какой-то одной.
Но если в детстве нам была нанесена травма отвержения, то сформированная когда-то зависимость закрепилась на уровне инстинктов самосохранения и из-за этого остается актуальной и по сейчас. Единственным способом отношений для такого человека продолжает быть подчинение другому ради безопасности, выживания. Или разрыв:
В созависимых отношениях ведь как: то "лучше уж это, чем ничего", то "лучше уж ничего, чем ЭТО!" (Татьяна Мартыненко)
И тот способ, что помогал выживать ребенку (цепляться за другого), теперь мешает взрослому строить отношения.
Чувство вины и всемогущество
Кроме страха одиночества, в отношениях, построенных на невротической вине, играет свою вторую (или для кого-то – первую) скрипку детская иллюзия всемогущества, особенно подкрепленная родительским посылом ("я расстраиваюсь из-за тебя!").
Ребенок начинает переживать себя плохим и к тому же обладающим мощной разрушительной силой ("раз мама не справляется с моими аффектами, не выдерживает их, то я и вправду как бомба, которая может в любой момент рвануть").
Этот основанный на неправдоподобных представлениях страх ранить, разрушить, сломать другого потом держит без вины виноватых взрослых в дисфункциональных отношениях ("не представляю, как уйти, она не сможет без меня", "не могу сказать нет, он обидится").
То есть такие отношения стоят на двух сомнительных подпорках: "я без тебя не выживу" и "ты без меня не выживешь".
Ирина Рёбрушкина, гештальт-терапевт
Страница в сети b17.ru/rebrushkina, почта rebrushkina@list.ru, тел. (903)137-74-42
Очный прием: г. Москва