...Наконец диверсионная группа была готова. У каждого автомат, гранаты, штык и нож.
Операция назначалась на предутренние часы. В такое время противник, измотанный дневным боем, как правило, ослаблял бдительность. Нападать на него — самое время.
К назначенному часу десантники, разбитые на группы, собирались у землянки, расположенной неподалеку от залива.
Они еще раз проверяли оружие и оживленно, даже, как могло показаться со стороны, беспечно разговаривали, словно готовились не на опасное дело, а на обычные занятия. Хотя на самом деле каждый испытывал какое-то новое волнение. Оно вызывалось тем, что люди, вот уже несколько недель отбивающие непрерывные атаки врага, отстаивая под уничтожающим огнем небольшой клочок земли, сейчас будут сами атаковать. В душе каждый гордился тем, что ему доверена эта трудная задача, забывая о том, что, быть может, это его последний бой, последние часы жизни.
Назаров с напарником Черепковым, низкорослым белобрысым вологодским колхозником, возились с пулеметом. Уже много раз была осмотрена, опробована каждая деталь, проверен каждый винтик, а Назарову все мало. Никак не уймется.
— Да цего ты за него беспокоисся?!—возмущался Черепков (он, как и многие другие его земляки, вместо «ч» произносил «ц»). Ему уже порядком надоела эта, как он выразился, «пулеметная волокита».— Наш «Максим Максимыц» и раньше не заикался. Строцит, цто косилка, цестное слово.
— Вот поэтому-то, друг Саша, мы и обязаны прощупать его как следует. Осечки быть не должно. Не на полигон идем.— Назаров вытер масленые руки о сухую мягкую тряпку.— А в общем-то наш «максимка» готов.
В это время из землянки с шумом вывалила группа бойцов. Кто-то из них, видимо, рассказывал анекдоты, и все хохотали. Особенно выделялся один басовитый голос.
«Что-то уж больно знакомый этот басок,— мелькнуло в голове Назарова.— Где это я его слыхал?.. Ба! Да ведь это же бородач, рыбак мурманский, Одинцов!» И он обрадованно вскрикнул:
— Петр Никифорович!
— A-а, пермяк соленые уши? — отозвался коренастый и крепко сбитый боец, повернувшись к Назарову.— Ну, здорово — здравствуй! А я думал, где, в каких таких валунах затерялся мой дружок с Урала? Даже справки наводил. Да где тут! Легче дочь самого Нептуна со дна моря достать, чем разыскать кого-либо в этих скалах. Давно ли, кажется, мы плыли с тобой сюда на «Шексне», а вот уж, почитай, месяца два миновало,— не унимался словоохотливый Петр Никифорович, по привычке разглаживая свою негустую, но окладистую бороду.— Ну рассказывай, как она, жизнь-то фронтовая? Привыкаешь? Привыкнешь. Человек, брат, ко всему привыкает...— продолжал Одинцов, раскуривая свою старенькую, видавшую виды трубку.— Выходит, вместе? Ладно! Мы им покажем, почем фунт селедки мурманской! Дадим закусить!—Петр Никифорович махнул трубкой в сторону залива, на противоположный мрачный и притихший берег...— Ну рассказывай, а то все я...
Но рассказывать Назарову не пришлось.Подали команду двигаться к заливу. Там уже наготове катера.
С помощью Черепкова Назаров взвалил на плечи пулемет и неторопливо зашагал в сырую и тревожную тьму.
Понравилась статья? Поставь лайк и подпишись на канал!