Женщина купила участки по льготной цене 9 лет назад
В начале апреля Режевской городской суд отправил в исправительную колонию на 3 года Ирину Сохареву, маму трёхлетнего мальчика и семимесячной девочки с врождённым пороком сердца. А ещё её оштрафовали на 300 тысяч рублей. По версии суда — за мошенничество.
В 2008 году Ирина выиграла на аукционе в мэрии три земельных участка и взяла их в аренду на 49 лет, зарегистрировала на них объекты незавершённого строительства. Через год она выкупила всю землю по льготной цене в 8 тысяч рублей, построив на одном из участков дом для своей семьи. Но в 2017 году на женщину завели уголовное дело, незавершённые объекты сочли никогда не существовавшими, а стоимость всех трёх участков оценили в сумму свыше миллиона. Всё это завершилось обвинением в мошенничестве в особо крупном размере (если бы землю оценили в сумму до миллиона, то это был бы «крупный размер» и условный срок). Сейчас Ирина находится в СИЗО, а её родные готовы стучаться во все двери, чтобы мать вернули детям.
Аренда участков была довольно дорогим удовольствием: одним Ирина имела право пользоваться безвозмездно, второй стоил в год 96 тысяч рублей, третий — 103 тысячи. При этом, согласно статье 36 Земельного кодекса, собственник зданий на участке имеет право на льготную приватизацию земли. А уже по нормам Гражданского кодекса, объект незавершенного строительства в этом плане ничем не отличается от простого здания. Ну, по крайней мере, так сочли в МУГИСО в 2009 году.
На практике это обозначало, что можно было начать стройку, зарегистрировать «незавершёнку» и приватизировать землю под ним. Первый участок Ирина в итоге выкупила за 2,2 тысячи рублей, второй — за 2,7 тысячи и третий — за 3,4 тысячи рублей. Плюс за всё время аренды она заплатила порядка 100 тысяч.
Обвинители считают, что никакой «незавершёнки» не было, а Ирина обманула БТИ и Росреестр, приложив к документам на регистрацию объектов незавершённого строительства фото совсем других фундаментов. И уже с поддельными кадастровыми паспортами на «незавершёнку» в июле 2009 года приватизировала землю.
А по данным стороны обвиняемых, объектами незавершённого строительства были три вполне настоящих фундамента из бетонных блоков, размером 9 на 9, которые смонтировали на участках в апреле 2009 года. Но показания свидетелей разошлись. Сотрудники БТИ утверждали, что лично выезжали на место и фиксировали абрисы фундаментов; часть опрошенных заявила, что действительно видели эти фундаменты весной-летом 2009-го. Но некоторые свидетели сообщили, что не видели никаких работ — либо видели, но, по их мнению, они носили поверхностный характер и на полноценный фундамент не тянули.
Большую часть блоков в 2009 году продали и увезли (их покупателя даже пригласили в суд, чтобы он показал, что фундаменты действительно существовали в момент регистрации). Сейчас у Ирины и мужа на двух участках построен собственный дом (частично из этих блоков), ещё один участок продан, застроен, и в доме тоже живут люди.
Уголовное дело спустя 9 лет после всех событий шокировало молодую семью. Дома у Ирины остались сын и дочь-младенец (она родилась во время расследования уголовного дела на месяц раньше срока). У девочки врождённый порок сердца, и в ближайшие месяцы ей могут назначить операцию — а мама в это время будет в колонии.
«Зная, что по закону собственники объектов незавершённого строительства вправе по льготной цене приобрести в собственность земельные участки, находящиеся у них в аренде, обвиняемая предъявила подложные кадастровые паспорта и получила свидетельства о государственной регистрации права собственности на несуществующие объекты недвижимости по улице Родниковая, — заявили в областной прокуратуре. — Предъявление данных документов позволило Сохаревой воспользоваться правом выкупа земельных участков по льготной цене в размере 8,2 тысячи рублей при фактической стоимости участков свыше 1 млн рублей».
Муж Ирины Дмитрий Сохарев уже успел побывать в аппарате омбудсменов по защите прав ребёнка и по защите прав человека, у полпреда и даже у Евгения Ройзмана (апелляцию будет рассматривать облсуд, расположенный в Екатеринбурге). Написано и письмо президенту, в котором Дмитрий указывает: "если действительно следователь и прокурор считают, что действиями его жены был нанесён экономический урон муниципалитету — почему это дело было не урегулировать в гражданском порядке, как обычно бывает?"
Мы попросили Дмитрия прояснить моменты, которые вызывают вопросы. Например, зачем Ирине было покупать сразу три довольно больших участка (для примера, общая площадь двух участков, оставшихся у семьи, составляет 34 сотки).
— Заявляться сразу на 3 участка Ирине посоветовали прямо в администрации, — отмечает Дмитрий. — Участки разыгрывались на аукционе, то есть любой из них мог достаться не ей, но оставались шансы с другим участком. В один из домов она планировала перевезти маму из Буланаша, второй участок был для брата.
По словам Дмитрия, родственники Ирины в итоге не поехали в Реж. А продолжать стройку на участке было невозможно: в мэрии сначала обещали провести электричество, но эти планы так и остались планами.
— Регистрировать незавершённое строительство в такой ситуации с электричеством нам тоже посоветовали в мэрии, — говорит Дмитрий. — Мы сделали. Но нам сначала даже отказали в покупке земли. Тогда мы обратились к министру госимущества области. В это поле со своими людьми выезжала Валентина Кувалдина, один из начальников МУГИСО, и дала добро. Мэрия, между прочим, не считает себя пострадавшей стороной. Нас обвиняют прокуратура и следователи.
В 2016 году Ирина продала один из участков за 500 тысяч рублей. Дмитрий подчёркивает — уже со всеми коммуникациями. В течение нескольких лет те, кто арендовал и купил у мэрии Режа землю, зарегистрировали кооператив, провели дорогу, газ, электричество и даже централизованную канализацию. Владельцы каждого участка вложили как минимум по 200–300 тысяч рублей в инфраструктуру. В собственном доме Дмитрий завершает отделку. В его строительство было вложено около 2 млн рублей.
Случай Ирины Сохаревой — не единственное дело с земельными участками и «незавершёнкой» в Реже. Очень похожий приговор получил бывший депутат местной гордумы Павел Касьяненко, а также родственница другого депутата. Есть точка зрения, что эти уголовные дела — следствие политического противостояния и закономерный шаг «разбора полётов» прежних властей после того, как Евгений Куйвашев в 2015 году распустил местную гордуму. Участок депутата Касьяненко, кстати, оценили в 777 тысяч рублей — его действия сочли мошенничеством в «крупном» размере, а не «особо крупном». Так что он получил три года условно.
— Ирина отказалась давать признательные показания, доказывала свою невиновность и правоту, поэтому ей и дали реальный срок, а не условный, как остальным, — считает Дмитрий. — Один из участков оценили дороже 300 тысяч рублей, ещё два — дороже 400 тысяч. Но в 2009 году, когда там было просто поле, не было ни дорог, ни электричества, земля там просто не могла стоить таких денег!
После окончания уголовного расследования, в отношении других осуждённых подавались гражданские иски. По решению суда недействительными признавались договоры приватизации земли, и на весь срок пользования участками их владельцам начислялась арендная плата. Если представить, что средняя арендная ставка составляла 100 тысяч в год за 1 участок, а пользовались землей 9–10 лет, легко посчитать, сколько человек оставался должен. Скорее всего, такой иск ждёт и Ирину — не считая судебных издержек, которые тоже, скорее всего, придётся оплачивать ей.
— Мы приходили в мэрию, говорили — забирайте себе обратно эти участки, пускай с домом, не важно уже, только верните мне мою жену, — говорит Дмитрий.
— По таким делам есть прецеденты, когда людей оправдывали, — отметил Евгений Ройзман. — Во-вторых, даже если это преступление, то это было 9 лет назад, а сейчас тут есть трёхлетний мальчик и полугодовалая девочка с пороком сердца. Сейчас она некормленая, ей подбирают смеси, а второй [ребёнок] с ума сходит — где его мама. Если бы она убила двух человек, ей бы дали отсрочку приговора. Я видел ситуацию, когда цыганам, которые торговали наркотиками, давали отсрочку по 7 лет. Женщине в Иркутске, которая сбила насмерть несколько человек, дели отсрочку до достижения её детьми 14-летнего возраста. Там нет основания «закрывать» — есть куча прецедентов, тут надо стоять до конца, цивилизованное государство не может так поступать. Этот приговор — это живодёрская ситуация. Я раньше думал, что самое дикое дело — это бодибилдер, который сейчас сидит, но этот случай переплюнул тот.
«Пока сказать нечего — мы изучаем документы и возможность оказания помощи», — кратко прокомментировал уполномоченный по правам ребёнка Игорь Мороков.
В Екатеринбурге, кстати, есть похожая подборка дел по участкам в Горном Щите. Комиссия от городской администрации сочла часть домов на арендованных, а потом выкупленных у муниципалитета участках недоделанными, нежилыми, и пришла к выводу, что выкупать землю под ними было рано.
Текст: Алёна БАТАЛОВА
Фото: предоставлено участниками событий