В прошлой публикации мы затронули тему допроса обвиняемого и того, как в зависимости от ситуации вести себя в кабинете следователя.
ПРОТОКОЛ ПОДПИСАН - НАЗАД ДОРОГИ НЕТ
Хочется в очередной раз отметить, что сказанное под протокол в присутствии адвоката (не важно, по назначению он или по соглашению) и подписанное рукой обвиняемого - исправить впоследствии невозможно. И уж тем более если это признание вины или оформление явки с повинной. Дальнейшие жалобы на то, что “признанка” была выбита следователем, угрожавшим водворить в СИЗО, не воспримут всерьез ни в суде, ни в органах предварительного следствия. Ведь явка с повинной, как правило, пишется собственноручно. А признание вины следователь заносит в протокол, слушая свободный рассказ обвиняемого. И даже если на самом деле все было иначе и следователь самовольно записывал показания, то, поставив в конце подпись или, тем паче, написав своей рукой “с моих слов записано верно, мною прочитано”, обвиняемый не оставляет себе шансов на изменение ситуации. К тому же это происходит в присутствии профессионального защитника, который зорко следит за тем, чтобы права обвиняемого не были нарушены.
Конечно, как гласит ч. 2 ст. 77 УПК РФ, “признание обвиняемым вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств”. Но суд исходит из того, что показания обвиняемого, признавшего свою вину, давались добровольно. Тот самостоятельно рассказал следователю о своем преступлении, описывал подробности, говорил о деталях, ранее следствию неизвестных. А говорить о нюансах злодеяния нельзя под давлением. И подобной логики суд будет придерживаться всегда.
ПРИМЕР ОЧНОЙ СТАВКИ
Обвиняемыми в одном из уголовных дел были главный бухгалтер и председатель первички. Оба обвинялись в мошенничестве в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК). Председатель своей вины не признавал и последовательно придерживался ст. 51 Конституции (об этой фундаментальной “сидельческой” категории см. “Солидарность” № 14, 2018). А главбух, услышав на первом же допросе слова “уголовное дело”, “мошенничество”, “хищение”, “тяжкое преступление” и прочие неподвластные разуму обывателя термины, разрыдалась и подписала все протоколы, умоляя следователя об одном - не сажать ее в тюрьму. Ведь у нее семья, дети, муж голодный, отец больной и т.д. и т.п.
Поскольку в показаниях допрошенных оказались существенные противоречия, следователь, руководствуясь ст. 192 УПК, решил провести очную ставку между обвиняемыми.
Председателя в назначенный час доставили из СИЗО в кабинет следователя. Там уже сидела вместе с адвокатом по назначению главбух, которой таки назначили подписку о невыезде. Ее лицо было мрачнее тучи. Следователь был строг и спокоен. Улыбающаяся физиономия председателя с их ликами контрастировала. С него сняли наручники, но конвойные остались в кабинете. Мало ли что взбредет ему в голову? К тому же окна не были зарешечены, и мог произойти побег.
Ведь такое уже случалось. Полгода назад в соседнем кабинете оставили без присмотра злоумышленника. Тому надоело сидеть без движения, он начал ходить взад-вперед, а потом со злости взял да и пнул стену. Та оказалась гипсокартонной и под ударами быстро деформировалась. Через минуту задержанный попал в соседнее помещение - архив, где не то что зарешеченных окон, а даже минимальной охраны не наличествовало. Спустя полчаса нарушитель уже ехал в маршрутке домой.
Правда, внезапно свалившейся на его голову свободой он воспользовался весьма бездарно. Ибо вечером того же дня был доставлен обратно в СИЗО и навлек на себя возбуждение уголовного дела по ч. 1 ст. 313 УК (“Побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи” - до четырех лет).
Но вернемся к очной ставке. Вначале следователь выяснил, знают ли председатель и главбух друг друга и в каких отношениях находятся между собой. Знакомства никто не отрицал, а отношения были охарактеризованы как деловые.
Затем следователь попросил допрашиваемых дать показания по существу уголовного дела. Главбух с глазами, полными слез, дрожащим голосом рассказала, как председатель давал ей указания перечислить деньги туда-то и туда-то. Она знала, что это незаконно, это мошенничество, ей было противно это делать, но она не могла ослушаться. В ее монологе фигурировали слова “хищение”, “воровство”, “мы делали это с преступным умыслом”, “вводили в заблуждение профком” и так далее.
Показания председателя были краткими. Он заявил, что ему понятны слова главбуха, он с ними не согласен. От дальнейшей дачи показаний отказался, поскольку не хотел свидетельствовать против себя и своих близких.
После этого следователь предложил обвиняемым и их адвокатам задавать друг другу вопросы. Главбух и ее защитник сидели молча, а адвокат председателя решил воспользоваться правом. Он долго терзал обвиняемую, стремясь уразуметь, знает ли она, что прописано в ее должностных инструкциях и кто является ее непосредственным руководителем. Главбух, всхлипывая, монотонно отвечала на вопросы. Когда же дошло до выяснения того, куда девались “похищенные миллионы”, она внезапно стала пользоваться ст. 51 Конституции, перестав давать показания.
На этом очная ставка закончилась, обвиняемые и адвокаты расписались в протоколе. Главбух, выйдя из кабинета, разревелась навзрыд, а на председателя, довольного тем, что его вывезли из СИЗО и дали посмотреть на свет божий (был яркий солнечный весенний день), надели наручники и увезли его обратно.
В дальнейшем, в ходе длительного предварительного следствия, главбух, уже уволившаяся из профкома, отказалась от адвоката по назначению и заключила соглашение с другим защитником. В суде она отказалась признавать вину. А когда процесс подошел к ее допросу, заявила, что на следствии она дала показания под давлением и угрозами. Более того, за полчаса до очной ставки следователь не только проинструктировал ее, в каком ключе нужно говорить, но и вручил ей лист формата А4, на котором были зафиксированы данные инструкции. Этот лист адвокат предъявил в суде и попросил приобщить к материалам дела.
Судья покрутил этот документ в руках, прочитал содержимое, понюхал лист, нахмурился и спросил у адвоката:
- А какое доказательственное значение он имеет?
- Как?! - недоумевал защитник. - Это говорит о том, что показания бухгалтера даны на следствии под давлением!
- Извините, - вздохнул судья. - Это обычный лист офисной бумаги, текст на нем набран самым распространенным шрифтом, и создать этот “документ” можно с помощью любого компьютера. Доказательственного значения для дела он не имеет.
И суд, посовещавшись на месте, постановил отказать в удовлетворении ходатайства о приобщении листа к материалам уголовного дела. Таким образом, вопрос, консультировал ли следователь обвиняемую перед очной ставкой или нет, остался неизвестным. Суть в другом: сказанное в ходе следствия потом изменить невозможно. Особенно если это - признание обвиняемым своей вины.
Точно так же суд не принял изменение позиции обвиняемой, посчитав его способом ухода от ответственности за содеянное. Отвергая слова бухгалтера, суд указывал, что во время очной ставки она занимала активную позицию, отвечала на вопросы, а когда считала нужным, “брала” 51-ю статью. И говорить о том, что все это сказано под диктовку, не имеет смысла.
Судья положил в основу приговора ее первые показания - с признанием вины. Но помимо того “самый гуманный” учел и раскаяние подсудимой на первом допросе, и активное изобличение другого подозреваемого. Приняв это как смягчающие обстоятельства, суд назначил ей наказание по ст. 73 УК (“Условное наказание”).
ВЫЗВАЛИ КАК СВИДЕТЕЛЯ - ЧТО ДЕЛАТЬ?
Помимо очных ставок и допросов обвиняемых не менее важным является допрос свидетелей. Доказательствам, полученным подобным способом, следствие и суд придают немалое значение.
“Никогда еще свидетелем не приходилось быть!” - говорил Жорж Милославский. Но если вас приглашают в этом качестве, то никуда не деться. Следует сказать, что порядок вызова на допрос предусматривает только один способ - повестку. Хотя следователям больше по душе форма вызова в виде телефонного звонка, в котором упоминается, что с человеком хотят просто “поговорить”. И, конечно, это “должно занять не дольше десяти минут”. На деле же оказывается иначе.
Уклоняться от допроса не следует - в случае неявки можно подвергнуться “приводу”, а это совсем уже несолидно.
Согласно общим правилам проведения допроса, перед его началом следователь устанавливает вашу личность и предупреждает об ответственности за дачу ложных показаний и за отказ давать показания.
Здесь мы подошли к интересному моменту. Заведомо ложные показания, соединенные с обвинением человека в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, предусматривают санкцию до пяти лет лишения свободы (ч. 2 ст. 307 УК). Это суровое наказание. А вот отказ от дачи показаний (ст. 308 УК) мало того что наказывается сравнительно мягко, так еще данная статья имеет примечание, гласящее, что “лицо не подлежит уголовной ответственности за отказ от дачи показаний против себя самого, своего супруга или своих близких родственников”.
Показательный пример. На допрос явился свидетель, обладающий важной информацией по данному уголовному делу, но не желающий иметь к нему никакого отношения. При первом же вопросе следователя он сослался на ст. 51 Конституции и так отвечал в течение всего следственного мероприятия. Когда правоохранитель заявил, что привлечет его к ответственности за отказ от дачи показаний, поскольку по делу не проходит ни один близкий родственник несостоявшегося свидетеля, тот заявил, что родственники не при чем, но он не желает свидетельствовать против себя. Следователь был зол, но поделать ничего не мог. Ему осталось только в очередной раз сожалеть о наличии данной статьи в Основном законе РФ.
На этом примере видно, что при желании можно избежать дачи показаний. Для этого надо лишь обладать знаниями о лазейке и некоторым количеством смелости и характера.
Если же вы решились на свидетельствование, то аккуратно взвешивайте каждое слово. Помните, что следователь не вправе задавать наводящие вопросы (ч. 2 ст. 189 УПК) и вести допрос непрерывно дольше четырех часов. Общая продолжительность допроса в течение дня не должна превышать восьми часов (ст. 187 УПК).
Идеально - явиться на допрос с адвокатом. Это, как правило, раздражает следователей, но защищает от явных нарушений с их стороны. К тому же адвокат профессионально изучит важнейший документ - протокол допроса - перед его подписанием. А на нем, скорее всего, будет основан дальнейший ход следствия и суда.
Отнеситесь предельно внимательно к своим свидетельским показаниям. От них зависит судьба человека, а может, и нескольких. Не являйтесь на допрос сразу по звонку. Подготовьтесь к допросу. В повестке указывается, в каком именно качестве вас вызывают (ст. 188 УПК). Действовать вы должны без всякой спешки, как бы ни хотел того следователь в телефонном разговоре с вами.
* * *
Наш следующий материал будет посвящен СИЗО. Тому, как вести себя в камере, как общаться с собратьями по несчастью, когда добропорядочный гражданин вдруг превращается в обычного российского зэка.
Эдмон Дантес