Мы тогда в Восточной Пруссии были. Городок, вроде, Ангербург назывался. Было начало февраля 1945 года. Наш разведвзвод остановился в особняке, ближе к центру города. Рядом, в соседнем здании находились девчата, что были угнаны в неметчину еще в сорок втором-сорок третьем годах.
Познакомились с ними. Вечером посидели. Девчата рассказали, как трудно им было в неметчине, какая хозяйка у них вредная и злющая была. Мы тоже немного рассказали о себе, конечно, приукрасив наши "подвиги" в меру.
Потом Миша Ермаков притащил откуда-то баян. А баянист он был знатный. Мы попели песни. Девчата в основном знали довоенные песни. Те, что вышли уже в войну, многие из них никогда не слышали. Особенно им понравилась "Смуглянка", которая появилась в 1944 году. Они даже слова просили переписать.
Вижу, Миша Ермаков переглядывается со смуглой красавицей. Знаки внимания ей всяческие оказывает. И девчонка вроде не против. Нам пора уходить было, но Миша такие жалостливые глаза сделал.
-Товарищ старший лейтенант. Разрешите задержаться!
И так смотрит на меня. Понятно, дело молодое. Я не возражал, если все делалось по обоюдному согласию, а вот насильников и мародеров терпеть не мог. Бойцам так и сказал.
-Если по доброй воле, и не в ущерб службе, слова не скажу. Но если начнете вести себя как фашисты, пулю в лоб пущу любому, и рука не дрогнет.
Ребята прониклись. Они знали меня хорошо. Со многими в разведвыходы ходил. Гляжу на Мишу. Пусть, - думаю, - останется. От особняка до девчат рукой подать. Разрешил ему, но напоследок кулак показал.
- Если потом девчата пожалуются, пеняй на себя.
Мы вернулись к себе, я проверил часовых, назначил смену и пошел отдыхать. Едва я заснул, как меня разбудил Вася Чиганов.
-Товарищ старший лейтенант. Там Миша прибежал. Говорит, к девчатам майор какой-то ломится. Миша связываться с ним не стал. Офицер все-таки. Свяжешься с таким, потом в штрафную роту закатают.
Я быстро вскочил и даже ватник не накинул, взял с собой двух бойцов и к девчатам побежал.
Вижу, какой-то офицер к девчатам ломится. Требует, чтобы дверь открыли. Рядом с ним два солдатика стоят. Но они помалкивают. Подбегаем. Вижу, майор с эмблемами интендантскими. Пьяный, весь расхристанный, язык еле шевелится. Морда красная, прикурить можно от нее. Наверняка, немца живого не видел, а сейчас героем стал.
Я ему пытаюсь вежливо объяснить.
-Товарищ майор, здесь девчонки наши, русские. Пусть отдыхают. Не надо их тревожить. Они угнанные в Германию были.
А он повернулся ко мне, смерил меня таким высокомерным, презрительным взглядом.
- Лейтенант, не указывайте старшему по званию, чем ему заниматься. Я приказываю. Кругом, марш!
И снова в дверь начал ломиться. А девчата узнали меня и кричат через дверь.
-Сережа, убери от нас эту пьянь. Уже полчаса дверь выломать пытается.
Я тогда майора за рукав потянул от двери. Он набычился, за грудки меня хватать начал. Слизняк какой-то. Оттолкнул его, он спиной о стену приложился и орет.
-Лейтенант! Тебе что, погоны жмут? Я тебе устрою штрафбат! Как миленький туда пойдешь!
А сам по кобуре зашарил. Пистолет пытается достать.
Вот крыса тыловая, он мне, боевому офицеру угрожает! А майор уже наган из кобуры выдернул. Ай,- думаю. - Бог не выдаст, свинья не съест. Если что, мои бойцы свидетелями будут, да и девчата подтвердят, если до особистов дело дойдет.
А мои ребята уже автоматы подняли. Торопиться надо, а то пристрелят этого майора и под суд пойдут. Лучше уж самому отвечать.
Я взял наган майора за ствол, отвел в сторону и слегка ткнул его кулаком в живот. Он присел, икнул, глаза выпучил, вздохнуть не может. А я выдернул у него револьвер из рук и открытой ладошкой слегка в лоб заехал. Он на задницу сел. Его солдатики рядом стоят, переминаются с ноги на ногу.
-Заберите, бойцы, своего командира. Проспится, завтра придет, я ему его оружие отдам. А сейчас нет. Вдруг спьяну застрелится. Будет искать, пусть спросит, где разведчики находятся.
Солдатики подхватили майора под руки и потащили по улице. Мы постояли, поглядели. Все, ушел гуляка, любитель женщин. Девчата открыли дверь, поблагодарили нас. В общем, задержались мы у них до утра. "Охранять" ведь надо было, а то вдруг, еще какой любитель женщин найдется.
На следующий день, часов в десять утра, майор нашел меня. Уже не такой храбрый, как вчера. На собаку побитую, больше похож был.
-Верните старший лейтенант мое штатное оружие. Меня за его утрату по головке не погладят.
Куда его гонор вчерашний делся. Совсем другой человек. Понял, что вчера перебрал и лишнего себе позволил. Отдал я ему наган.
-Что же вы, товарищ майор. Мы девчат из плена спасаем, а вы к ним в дом, как фашист, ломитесь.
Майор потупился.
-Да сам не знаю. Черт вчера дернул. Самому стыдно.
На этом мы с ним и расстались. Я его потом пару раз видел. Здоровались, как будто ничего и не было. Они трофейщиками были.
(Из воспоминаний ветерана ВОВ, Э.Приклонского)