Яблоки вместо роз
Дождь второй день тихо шелестит по крыше домика бабы Нюры. Это значит, что в огороде делать нечего, и она садится за рукоделие. Чаще всего бабушка берется за потемневшую от времени прялку. В ее руках тает кудель, а верткое веретено, отполированное за долгие годы до блеска, прирастает пушистой нитью. На кухне бормочет радио, рыжий кот Филимон лениво мурлычет, баба Нюра тихо напевает старинную песню, слов которой не разобрать. По железной крыше то и дело стучат падающие с веток яблоки.
Летней порою на столе, в вазе из синего стекла, всегда стоят цветы из палисадника бабушки. В ее палисаднике каждый год буйствует сирень и черемуха, которые сменяют ирисы и тюльпаны. Затем настает черед васильков, ромашек и колокольчиков. А поздней осенью из-за штакетника выглядывают астры.
- Дедушка, наверное, часто дарил цветы до свадьбы? – вдруг спросила я.
Бабушка замолкает и тихо улыбается, будто щурится. Ее васильковые глаза, чуть выцветшие, но все еще озорные, светятся весельем и лукавством.
- Да что их дарить, полно тех цветов вокруг, и возле забора, и в лесу, и в лугах, любуйся – не хочу. А вот яблоки – дарил. Был у нас в деревне дед Евсей, и росли в его саду такие яблоки, что не только нашей, а всем соседним деревням окрест на зависть. Да только у вредного Евсея их ни выменять, ни купить было. А я певунья да хохотунья была, парни гуртом ходили. Петь я особливо любила, все в нашей семье хорошо да ладно пели. Бывало, приду на наше озеро, плыву на лодке и пою… Приглянулась я одному инженеру из города, услышал раз, как я пою, да и зачастил к нам в деревню, все мимо нашего дома прохаживался. Пришел он однажды на вечерку, где парни да девчата со всей деревни собрались, и принес три розы. Все охают да ахают, парни шепчутся, куда, мол, им до такого подарка, увезет инженер Нюрку в город. Тут выходит тихоня Степан и рубаху полную яблок из сада Евсея протягивает – на, мол, Аннушка, для тебя старался. Он месяц у Евсея на самой черной работе ходил, чтобы для меня яблок добыть. С тех пор больше сорока годков, как один день, прожили с моим Степаном… Запах тех яблок до сих пор не могу забыть.
Бабушка Нюра ласково смотрит на меня. Я похожа на деда, «особливо глазами – Степан», как любит повторять она. Его уже давно нет на белом свете, но я смотрю его глазами на этот мир, а бабушка смотрит на меня, и вспоминает того, кто преподнес ей вместо роз яблоки и что-то столь драгоценное, чему и цену назначить нельзя.