10 сентября 2002 года в Бурятии в местности захоронения лам под названием Хухэ-Зуран группа лам и светских лиц извлекла из-под более чем полутораметрового слоя почвы деревянный короб желтого цвета. В коробе находилось тело Даши-Доржо Этигэлова. Когда судебно-медицинский эксперт, присутствовавший при эксгумации, увидел открывшееся лицо, он отказался давать заключение, боясь, что потом ему никто не поверит. Короб был перенесен в Иволгинский дацан (монастырь), и на следующий день тело осмотрели трое экспертов. Тело было одето в оранжевый шелковый халат и зафиксировано в позе лотоса, лицо спеленуто белыми шарфами. То, что предстало перед глазами экспертов, поражало воображение. Из акта наружного осмотра: «...кожные покровы светло-серого цвета, сухие, податливые при нажатии на них пальцами. Мягкие ткани трупа туго эластичной консистенции, подвижность в суставах сохранена. Волосяной покров на голове, ногтевые пластинки сохранены. Поза трупа при извлечении последнего из короба сохраняется без использования каких-либо поддерживающих и фиксирующих приспособлений. Каких-либо следов, свидетельствующих о ранее произведенном вскрытии полостей тела с целью возможного бальзамирования или консервации, а также повреждений, следов ранее перенесенных травм, оперативных вмешательств, заболеваний на теле трупа не обнаружено».
Участвовавший в осмотре тела заведующий отделением медицинской криминалистики РБСМЭ Игорь Вологдин позднее рассказывал: «Такого в моей практике еще не было. Недавно пришлось вскрывать массовое захоронение репрессированных в тридцатые годы под Читой. Там на поверхность выходила линза вечной мерзлоты. Триста тел все это время лежали при постоянной отрицательной температуре. Состояние отличное. Сложили их на полянке. Через пару часов они стали чернеть. Потом превратились в кашу. А тут температура колебалась от плюс сорока до минус сорока. А гнилостных изменений нет. Мягкие ткани прекрасно сохранились. Осталась и подвижность суставов. А главное — поза сохранена. Это не мумия, это не мощи. Это — неординарное событие, которое мы пока не можем объяснить».
От оборванца к ученому ламе
Даши-Доржо Этигэлов родился в 1852 году в Улзын Добо (сейчас это село Оронгой Иволгинского района Республики Бурятия). Рано осиротев, он был вынужден пасти чужих овец за пять-семь рублей в год. Уже тогда он мечтал (или знал?) о том, что станет Хамбо ламой — главой буддийской церкви России. Когда ему минуло 15 лет, в его судьбе принял участие Захарэй лама, который увез подростка в Анинский дацан, славившийся своей школой буддийской философии. За 23 года обучения он получил ученое звание габжа (аналог доктора наук) и стал известен как ученый лама. А после этого Этигэлов начинает изучать медицину, поступив простым учеником в Тамчинский дацан, и становится еще и доктором медицины. В 1898 году он возвращается в родные места и начинает преподавать буддийскую философию в Янгажинском дацане. Через шесть лет он станет его настоятелем.
Янжима Васильева, директор Института Пандидо Хамбо ламы Этигэлова: «Самая главная задача служителей дацана, как я это понимаю, — удерживать равновесие в природе, гармонизировать отношения человека с природой. В то же время они, конечно, помогают людям. У нас на рубеже веков на 20 человек был один монах. И представьте, их же всех содержали, они имели возможность совершенствоваться, и жил-то народ не бедно. Я выяснила, что самый бедный бурят до революции имел восемь дойных коров. Этого уровня сейчас в Бурятии еще мало кто достиг. А жили они так хорошо, потому что жили в гармонии с природой. Дацан — это порядка 2000 учеников, около 800 лам. Представьте себе — 800 лам одновременно садятся, проводят хурал, читают священные книги. Там такая сила!..»
Этигэлов был инициатором строительства новых дуганов (храмов), на которые пожертвовал все свои личные сбережения (15 000 рублей), лечил и просвещал людей. За свои усилия он был награжден шейной и нагрудной царскими медалями.
Весной 1911 года из числа десяти претендентов Этигэлов был избран XII Пандидо Хамбо ламой буддийского духовенства Восточной Сибири. В феврале 1913 года он во главе делегации был приглашен на празднование 300-летия дома Романовых. А в марте его принял сам император.
После начала первой мировой войны по инициативе Этигэлова для помощи фронту было создано «Общебурятское общество». Оно собирало для фронта деньги, продукты питания, обмундирование, медицинские принадлежности, оборудовало в прифронтовой полосе лазарет. За особые труды и заслуги по оказанию помощи лицам, призванным на войну, а также семьям раненых и павших, Этигэлов в 1916 году был награжден орденом Святой Анны II степени. Но было и признание неофициальное, народное. Вернувшись с тыловых работ в 1917 году, земляки привезли сочиненную на фронте песню, посвященную Хамбо ламе Этигэлову.
А еще была духовная практика, о которой можно только догадываться по скупым, отрывочным сведениям.
Янжима Васильева: «Этигэлов был действительно тантрист очень высокого уровня. У нас осталось полицейское донесение, в котором написано, что 1 мая 1917 года, когда вернулись с первой мировой войны фронтовики, они решили создать революционный комитет. А станичный атаман подговорил фронтовиков и разогнал этот комитет и устроил пьянку на территории Тамчинского дацана. Когда Хамбо лама Этигэлов возвращался из Верхнеудинска, узнав об этом, он проехал одно озеро (оно до сих пор есть, сейчас его почему-то Сульфатное зовут, а вообще-то оно Белое), проехал, как по мощеной дороге. Когда он добрался до западного берега, крутого берега Гусиного озера (к сожалению, сейчас там ГРЭС построили, воду подняли, уже этот крутой берег не такой крутой), он прыгнул вместе с лошадью в это озеро, и озеро разошлось в две стороны».
О том, что Этигэлов был практик высочайшего уровня, говорит и тот факт, что он написал комментарий к сочинению Цзонхавы «Хвала взаимнозависимого происхождения» (XV век), в котором провел всесторонний анализ Пустоты и изложил принципы по ее достижению. Как должно быть понятно читателю, сделать это теоретически, не руководствуясь собственным опытом, просто невозможно. Всего же за свою жизнь Хамбо лама Этигэлов по просьбе лам написал более 50 книг по буддизму и тибетской медицине.
Здесь, пожалуй, надо сделать небольшое отступление от нашего рассказа и изложить некоторые принципы философии махаяны. В махаяне, или, как ее еще называют, северном буддизме, особое место занимает понятие Пустоты. Это истинная сущность, которая находится в основании всего проявленного, основа существования. Она — единственное, что неизменно, вечно и реально, в то время как все проявленное изменяется, преходяще и нереально. Но вместе с тем все проявленное содержит в себе эту истинную сущность и благодаря этому существует. Человеческий разум может постичь ее — и в этом смысл и конечная цель человеческого существования. Прикоснувшись к осознанию Пустоты, человек открывает для себя единственную реальность и осознает всю иллюзорность проявленного мира. Тогда для него нет больше тайн, тогда его долгий путь из воплощения в воплощение закончен и жизнь в этом мире больше ничему не может его научить. Он волен уйти из Сансары (круговорота рождений, смертей и перевоплощений), чтобы погрузиться в блаженство Нирваны. Но разве может тот, чья душа полна сострадания к другим, уйти, зная, что все живущие обречены страдать? Как может он спастись один, не протянув руку помощи человечеству, пребывающему в неведении? Поэтому в махаяне жертва собственным, личным ради помощи другим становится основой всего учения.
В 1917 году по состоянию здоровья Этигэлов сложил с себя полномочия Пандидо Хамбо ламы и вернулся в Янгажинский дацан.
В 1927 году, за год до массовых арестов и расстрелов лам, Этигэлов собрал своих учеников и, в состоянии медитации, ушел в Нирвану.
Янжима Васильева: «Все, что мы знаем, это то, что 15 июня 1927 года Этигэлов собрал всех своих учеников и лам Янгажинского дацана и попросил их читать ему молитву благопожелания уходящему. Некоторые его ученики удивились: ЧКак мы можем читать, когда вы еще живы?“ Тогда он замолчал. А через несколько часов стал сам читать. И тогда все подхватили. По нашим воззрениям, когда много народу читает, энергия сгущается и ее воздействие очень сильное. Когда они все прочитали, его просвещенные ученики сделали то, что надо сделать. А он всем громогласно сказал, чтобы через 30 лет пришли к нему и посмотрели его тело. И добавил, что через 75 лет он к ним вернется».
Возвращение Этигэлова
Буквально через полгода начались погромы — религию как «опиум для народа» требовалось не только физически уничтожить, но и полностью искоренить из сознания. Арестовывали лам, разрушали монастыри. Анинский дацан взорвали, потом на его месте устроили скотобойню — осквернять так осквернять. Буряты прошли через такой же страшный геноцид, как и все народы. Быть буддистом стало опасно. Ламы были вынуждены работать в колхозах. Любое религиозное слово грозило ссылкой. Вся история с Хамбо ламой подзабылась. Знали, что был такой лама, который написал комментарии к Цзонхаве, знали, что где-то есть его тело... Лишь два ламы — ученики Этигэлова — до 70-х годов тайком ухаживали за телом и проводили все необходимые обряды. За все это время тело полностью извлекали дважды: в 1955 и 1973 годах. В 1955 году, как говорят, оно было теплое в районе сердца.
И два года назад его извлекли уже окончательно.
Янжима Васильева: «Меня вызвал нынешний Хамбо лама Аюшеев и дал задание. Я была призвана, потому что, во-первых, была родственницей, а во-вторых, я много работала с буддийской санкхьей (общиной). Когда я первый раз столкнулась с ламами, с их финансовым положением, я была в ужасе. Я подумала: боже мой, как они выдерживают! На грани, жилы себе рвут. Студентов надо накормить два раза в день, их надо учить, некоторые преподаватели из Индии — им надо платить деньги. Я думала: боже мой, как они выдерживают! И после этого я просто начала помогать им как могла — где-то финансами, где-то как-то иначе. Поэтому я оказалась в этих кругах, когда появился Этигэлов.
Мне было сказано: никого не зовите. Если придут, два раза откажите. На третий раз посмотрите, насколько чисты их намерения. Второй наказ был: осторожнее с западным зарубежьем. Помните, что он был главой буддийской церкви России. Он давал клятву верности, поэтому мы должны не забывать, что, если мы что-то делаем, мы должны думать об Этигэлове. Если какое-то решение принимаем, то исходя из тех решений, которые он когда-то принимал. Хамбо лама Аюшеев сказал, что в соответствии с буддийским учением в своей работе мы должны придерживаться того, как Этигэлов бы это воспринял. Мы должны относиться к нему как к личности. Именно как к личности, а не как к божеству (это, само собой, и так понятно). И третий был наказ: никаких фондов не создавать. Так мы начали работать.
Сначала всего боялись. Первые полгода мало кто спал. Я каждое утро просыпалась со страхом: что же случилось с телом? Но когда прошло полгода, мы перестали бояться. Ламы круглосуточно следили за телом. В январе тело стало давать знаки. Повысилась влажность. Ламы поняли и передали нам: ЧИдите, ищите то, не знаю что“. Этигэлов еще при жизни в 1920 году заложил в землю священные сосуды. Эти священные сосуды предлагаются Хозяину земли в качестве дара. И в то же время они являются катализатором положительной энергии, очищают природную среду. В них находятся 25 разновидностей трав, 5 видов металлов... У нас была информация о том, что сосудов было четыре, и мы нашли эти места. Это было от его тела в радиусе четырех километров. Но выяснилось, что он заложил не четыре священных сосуда, а пять. Нам сказала об этом бабушка, которой 90 лет. Мы бегом от бабушки на это место. А когда нашли пятый сосуд, провели обряд — мгновенно влажность пришла в нормальное состояние. Мы понимаем — как он еще нам иначе скажет?
Также в первую очередь мы начали собирать сведения о нем: ходили по людям, по родственникам. Все было непросто, потому что люди в возрасте. Для них это очень сакрально. Мы по нескольку раз приезжали, беседовали.
Также мы искали аналог такого состояния».
А аналогов известно немного. Буддисты говорят, что великий Цзонхава пребывал в таком состоянии семь дней. Потом у него начали расти ногти.
По словам кандидата филологических наук В.П. Мазурика, возможно, подобным образом ушел из жизни основатель школы Сингон японский учитель Кукай: «В соответствии с одним из преданий, Кукай не умер, а вошел в глубокую медитацию и пребывает в ней до явления в мир бодхисаттвы Майтрейи (яп. Мироку-босацу) через много миллионов лет. То же рассказывают иногда и о Догэне, основателе дзэнской школы Сото. Однако, насколько мне известно, практики эксгумации погребенных в земле тел ни в синтоизме, ни в японском буддизме нет, так что аналогов случаю с Хамбо ламой, видимо, найти не удастся».
Все же нашему западному мышлению требуется разобраться, с чем же мы имеем дело. И некоторые ученые проливают свет на это явление.
Андрей Стрелков, тибетолог, кандидат исторических наук: «Что стоит за этим фактом? Прежде всего, это — не чудо. Данный феномен находится в согласии с буддийскими представлениями о человеке и очевидно показывает их правоту...
Каковы буддийские представления о человеке, допускающие явление нетленности тела и другие феноменальные проявления, непостижимые для современной науки и медицины? Помимо Чгрубого“ физического тела (кости, сухожилия, плоть, кровь и т. д.), доступного обычному наблюдению, человек обладает особым, не наблюдаемым ни одним прибором, Чтонким“ телом... ЧГрубое“ тело базируется на Чтонком“... Достигая высшей стадии йоги, шестой по счету, — особого состояния Чсамадхи“, йогин в состоянии полностью останавливать жизнедеятельность своего Чгрубого“ тела. Такое тело кажется умершим, но является нетленным, так как Чтонкое“ тело продолжает функционировать... Явление Хамба ламой Даши-Доржо Этигэловым нетленности тела демонстрирует мощь буддийской Дхармы и является вдохновляющим примером для современных практиков буддийской йоги».
Не зря, видно, Хамбо лама XXIV Дамба Аюшеев говорит, что для лам это тело — «учебное пособие».
Зачем он это сделал?
Какие мысли посещают человека, который решается оставить свое тело беззащитным на всеобщее обозрение? По словам Андрея Стрелкова, йогин, который практиковал подобную медитацию, либо поверял тело своим ученикам, либо уединялся перед погружением в самадхи в недоступное место и выставлял магическую защиту. Но уходить так, как Этигэлов, понимая, что, вероятнее всего, некому будет следить за телом (есть сведения, что Этигэлов предвидел грядущие исторические события), представляется большим риском и проявлением мужества. Наверное, до конца понять его мотивы можно, лишь возвысив сознание до его уровня. Но, столкнувшись с этим явлением, человек испытывает шок — сознание отказывается верить в то, что воспринимают органы чувств. Это благотворный шок, ведь он позволяет человеку откинуть скепсис примитивного всезнайства и расширить свое сознание за границы познаваемого. И мир становится не таким, как мы его себе представляли, а более таинственным и глубоким, наполненным тонкими связями, которых мы до этого не видели. Так, может быть, пришло время учиться мыслить по-другому, оценивать вещи по-другому, ставить иные жизненные цели и по-иному к ним идти?
