Ранним утром, в 5:50 я проснулась от того, что кто-то за стеной громко пел, отчаянно фальшивя. Веки мои не хотели подниматься ни в какую, потому что я легла спать во втором часу. Лежа с закрытыми глазами, я слушала завывающего соседа.
Между их кухней и нашей комнатой тонкая стена, слишком тонкая. Сосед крикнул: «Мам, напой мне „Мой адрес — не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз“» — и фальшивым голосом противно пропел эту строчку сам. Вероятно, мама ответила из соседней комнаты. Сосед опять крикнул: «Так?» — и опять прогнусавил эту же строчку, все так же перевирая мотив известной песни.
Я страдала. Музыкальный слух не позволял выслушивать фальшь спокойно — меня аж корежило внутри. Я тихо лежала и мечтала о том дне, когда смогу выделить денег на четкое ружье с оптическим прицелом, получу разрешение на ношение оружия и подстрелю этого певуна. В моих мечтах мне не только ничего не было за убийство этого лысого типа — наоборот, мэр города торжественно вручил мне медаль «За заслуги перед Волжским».
Тем временем сосед продолжал петь одну и ту же строчку — как испорченный патефон. («Кто сказал, что я говорю по пластинке... по пластинке... по пластинке...?») Видать, маме он тоже надоел и она ему посоветовала помолчать, потому что он громко возразил: «Почему? Я, может, планирую научиться ее играть на гитаре!»
Я чуть не зарычала, представив, как он не только завывает, но еще и дребезжит на расстроенной гитаре. Тут, вероятно, он пошел убеждать маму, что ему необходимо разучить песню. Наконец-то!