#спальныйрайон
В рамках борьбы с подступающей старостью тридцатилетняя Марина старалась есть меньше пельменей и больше овощей. Раз в неделю она ходила на Коптевский рынок, набивала две сумки низкокалорийными кабачками, полезной свекольной ботвой и прочим силосом – и никакой картошки. Картошку, краковскую колбасу и шоколадные вафли покупал в супермаркете гражданский муж Паша.
Почти весь корм Марина приобретала у молоденькой девицы комплекцией и темпераментом напоминающей зажигалку «Зиппо». Когда Марина протягивала крупную купюру, девица орала: «Шамиль, тыщща!» И тогда из недр припаркованного тут же грузовика высовывалась мохнатая лапа с тонкой пачкой сторублевок. На лапе жирно блестел золотой перстень-печатка.
Однажды вместо девушки-«зиппо» Марина обнаружила за прилавком плешивого гнома в грязных остроносых ботинках и белоснежной рубашке, заправленной в лоснящиеся от старости треники. Взвешивая баклажаны, помидоры и лук, он добросовестно сверкал золотым зубом. А отсчитав сдачу, решил, что бизнес закончен, и пора перейти к серьезному разговору.
- Мине зват Шамиль, - объявил он.
- Ну и молодец, - буркнула Марина. Настроение у нее было паршивое: утром под глазами обнаружились новые морщины, а гражданский муж Паша с мерзким гоготом сказал, что лучшее средство для гладкости лица – три литра пива перед сном.
- Постой минутка, пожалуйста, - попросил гном. – Говорить будем.
Марина сощурилась и наклонила голову вбок, как Кристиана Локен в третьем «Терминаторе». Когда она делала так в присутствии Паши, тот называл ее «сусличек мой грустный». Но гном об этом не знал.
С истинно восточным коварством Шамиль зашел издалека:
- Я одинокий. Ты одинокий. Давай жить вместе.
Марина даже не удивилась. Все правильно. Двадцатилетние пухлогубые получают торт с кремовыми розочками, а кошелке за тридцать полагается трухлявый дагестанский сухарь.
- Со мной сумка таскать не будешь, - уточнил Шамиль. - Ты красивый, как картина.
- У тебя жена есть, одинокий? – зачем-то спросила Марина.
- Есть, - понурился Шамиль. – Далеко.
В Дербенте, подумала Марина.
- В Подольске, - уточнил Шамиль. – И два брат Махачкале. И мама.
- Ну, передавай привет маме, - сказала Марина, подхватывая пакеты.
И тогда Шамиль пустил в ход последнее средство.
- Я тебе работа дам! – сказал он. – Наташа выгоню, тебе дам!
В грузовичке что-то загрохотало. Очевидно, Наташа-«зиппо» затаилась в овощных горах и приготовилась обстрелять Марину молодой свеклой.
- Спасибо, Шамиль. У меня есть работа. И есть мужчина.
Шамиль подумал, постучал золотым кольцом о золотой зуб и принял непростое решение:
- Ну тогда просто так приходи. Смотреть буду. Красивый женщина видеть всегда радость.
Домой Марина шла, покачивая бедрами и вопреки всякой логике ощущая себя Моникой Белуччи. Вечером спросила:
- Паш, я красивая?
- А то! – не отрываясь от компьютера, кивнул Паша.
Через несколько дней, собираясь на рынок, Марина зачем-то надела туфли на каблуках и накрасила губы. Шамиль совсем потерял голову, подарил здоровенный пучок кинзы и полаялся с конкурентом, который предложил Марине скидку на капусту.
Наутро Марина и Паша спускались в лифте вместе с соседкой и ее флегматичной половиной.
- Ты прям расцвела что-то, - сказала соседка. – За хорошим мужем и свинка господинка!
Сама ты свинка, подумала Марина.
А ведь и правда похорошела, оживился соседкин муж.
Обрадовалась, зараза, разозлилась соседка, которая и Марину-то похвалила только для того, чтобы пнуть собственного супруга.
Какого хрена, возмутился Паша. Он совершенно точно знал, что Маринин румянец и существенно полегчавшая походка не имеют к нему никакого отношения. В основном потому, что выходные он проторчал на рыбалке, а по возвращении уничтожил ящик пива и диск с сериалом «Меня зовут Эрл». Последнее расстроило его до такой степени, что он отобрал у Марины ноутбук и принялся судорожно качать «Эрла» через торренты. Как вышло, что вместо «Эрла» скачалось двадцать гигов азиатской порнухи, он и сам не понял. Надо быть идиотом, чтобы думать, будто хоть какое-то из этих событий способно привести Марину в хорошее настроение. Идиотом Паша не был и потому сразу заподозрил худшее: его женщину окучивает какой-то олигарх.
Всю следующую неделю Марина валялась с простудой, и Пашина ревность поутихла: ни подозрительных звонков, ни корзин с цветами, ни рыдающих под дверью миллионеров. Однако когда в субботу едва оклемавшаяся Марина собралась на рынок, зеленоглазое чудовище снова простерло над Пашей липкие пупырчатые лапы.
Бредя по рыночным рядам и бесцельно щупая толстомордые помидоры, Паша чувствовал себя полным придурком. Какая ревность, если пять лет как один день? Маринка, конечно, девчонка видная, но, слава богу, домашняя, спокойная. Надежная. Верная.
Продолжить смысловой ряд Паша не успел. Навстречу Марине кинулся какой-то плюгавый хмырь. А она, вместо того, чтобы врезать ему сумкой по башке и бежать в обратном направлении, заулыбалась в ответ.
- Марина! – возрадовался Шамиль. – Марина, где ты быль?
- Болель, - совершенно автоматически ответила Марина.
- Жаль, не сдохнуль, - тихо буркнула Наташа-«зиппо», швыряя на весы пакет с зеленой фасолью.
- Сегодня что будешь брать? Все бери, все свежий. Кто болель, кушать надо.
Когда Марина оплатила покупки, Шамиль нырнул в грузовик и выволок здоровенную золотистую тыкву.
- На. Будешь кушать, Шамиль вспоминать.
И добавил тихо, почти без акцента:
- Мне в Махачкалу надо. Брат хоронить, мать Подольск забирать.
Паша, застывший у лотка с вишней, увидел, как Марина наклоняется, гладит хмыря по щеке и уходит, прижимая тыкву к животу.
Он догнал ее уже у выхода, злобно отобрал сумки и всю дорогу до дома молчал. Дома, увидев, как Марина пристраивает тыкву на подоконник, не выдержал:
- Это что за фигня?
- Тыква.
- Я про хмыря с рынка!
- Это Шамиль, - спокойно ответила Марина.
- Да я догадался, что его не Василием зовут!
- То есть, тебе имя его не нравится? – мерзким голосом уточнила Марина.
- Не надо делать из меня Гитлера! – возмутился Паша. – Мне все равно, кому морду чистить – Шамилю или Леопольду. Я вообще не понимаю, как ты могла! Это же рынок! Ты бы еще на стройке поклонника завела! Блин, ну я бы понял, если бы это был кто-то… кто-то… ну… Крутой! А когда вот это вот все ради этой капустной кочерыжки!
Если бы Марина спросила что «все», он бы не смог ответить. Но она спросила про другое:
- Когда ты в последний раз дарил мне цветы, дорогой?
Обычно этот вопрос – неважно, каким тоном он задан – за миллисекунды разлагает мужчину на элементарные частицы. Но на этот раз у Паши были магические сверхпрочные доспехи:
- На прошлой неделе, дорогая. Вон они, в аквариуме.
- Актиния конская – не цветы! Розы – вот цветы! Когда ты в последний раз говорил мне что-нибудь приятное? Когда ты мной восхищался?
- Вчера я восхищался твоим борщом. Правда, тогда я еще не знал, что он сварен из свеклы от Шамиля!
«От Шамиля» прозвучало как «от Шанель».
- И вообще, я не понимаю, при чем тут цветы! Мы пять лет вместе живем!
На самом деле Паша, конечно, все понимал – и про цветы, и про комплименты, и про то, что «над отношениями надо работать». И про то, что ему плевать на свое зарождающееся пивное брюхо, а Марина страдает из-за лишнего килограмма на заднице. Поженимся, и все кончится, подумал Паша. Когда ты женился, тебе уже не надо заморачиваться с восхищением, романтикой и прочей мутью. Ты уже все доказал в загсе.
***
- И он такой, знаете, мускусный, - консультант парфюмерного магазина помахал перед Пашиным носом цыплячьей ручкой. – Очень хорошо раскрывается на мощной брутальной личности.
Паша прилежно нюхал бумажки. Все казалось ему каким-то женским.
- Пачули, - приподнял бровки консультант. Бровки были идеальные. – Очень модное сочетание. Хотя, наверно, вы правы, вам больше подходит классика.
- Еще пять минут, и он бы назначил тебе свидание, – заметила Марина, высовываясь из-за стеллажа.
Ну и пусть, подумал Паша. Зато он сказал, что я мощный, брутальный и классический. И ни слова про пивное брюхо.