Всему приходит конец. Тем более яйцам подводников. И как бы ни старался Помощник командира перед выходом в море рассовать по холодным шхерам в отсеках атомохода максимальное количество яиц, все же наступал день в автономке, когда вместо обязательного яйца вкрутую на столе подводников оказывалось нечто серого цвета с привкусом кирзы под названием "омлет из порошка".
Поскольку лишний месяц-другой тянуть лямку никому не хотелось, по традиции утренняя порция "омлета" приравнивалась к стандартному яйцу. Пусть и квадратному, но яйцу. Даже если ты не съешь этот эрзац, а отправишь его в мусорный мешок, все равно можно было честно вычеркивать день из календарика и с помощью нехитрой арифметики узнавать остаток этих самых дней до приказа на дембель.
Вычеркнул, и все.
И вот, показалось, что после наступления новой эры квадратных яиц жизнь внутри прочного корпуса на глубине триста метров может двигаться дальше по накатанным рельсам в сторону ДМБ. Поели, поспали, сделали приборку и снова по кругу... Однако в день первый сотворения несъедобных яиц, подводникам была нанесена еще пара ударов ниже пояса.
Вернее - чуть выше, не по яйцам, а если говорить точнее - в область желудка. Сперва в обед коки к рыбному супу из баночного лосося подали превращенные из хлеба камни. Такие симпатичные уплощенные кирпичи типа плоской черепицы. Кирпичи чуть меньше размером, но с таким же как керамическая черепица весом. Зубы об этот "хлеб" никто, конечно, не сломал, но матрос-акустик Головко умудрился оставить в нем пломбу, до этого дня счастливо обитавшую в его зубе, кажется, в пятом внизу справа.
Волшебством, которое превратило пшеничную муку в камень, по мнению большинства Экипажа, было неопределенное, почти в духе кота Шредингера, состояние дрожжей при изготовлении хлеба. Интендант точно выдал упаковку дрожжей коку, этому были свидетели в лице самого Помощника, а экспресс-дознание, учиненное по горячим следам Командиром, установило, что на камбузе и в гальюне, как и в хлебе, этими дрожжами не пахло. Но в мусорном мешке возле ДУКа имелась упаковочная бумага из-под дрожжей. И вот она как раз пахла дрожжами.
В начале эксперимента дрожжи в упаковке вроде бы были, а когда упаковку развернули - ихтамнет.
По итогам тяжелых раздумий Командир вынес окончательный вердикт, что пачка дрожжей, выданная интендантом, была бракованной. Дрожжи в тесте не сработали. Точка.
Помощник с этим вслух согласился, но мысленно обвинил матроса Головко в краже дрожжей из теста. Озвучивать сие он не стал, поскольку рыжая бестия был самым пострадавшим в этой истории.
В свою очередь пара неустановленных личностей из числа матросов срочной службы попытались наехать на Головко, чтобы узнать, где он спрятал брагу. Собственные, на скорую руку поиски матросами в четвертом отсеке и боевом посту акустиков ничего не дали. Голова же делал невинное лицо и слал всех лесом, особо упирая на выпавшую пломбу. От него отстали. На время, необходимое для созревания амброзии. Если биореактор Головы все же спрятан где-то у акустиков, то надо было ждать в два раза дольше, чем в случае расположения схрона в турбинном отсеке. В последнем месте - в два раза теплее...
Никто не спешил. Куда ты денешься с подводной лодки, тем более под водой в автономке?
Ясен перец, никуда.
Порешав дела с хлебом, Командир вернулся к обеду. Дохлебал супец из лосося, расковырял вилкой котлету. Аристократично отправив кусочек котлеты в рот, неспеша начал жевать и думать какую-то важную командирскую мысль. Котлета показалась суховатой и жестковатой, не как каменный "хлеб", но тож не из пятизвездочного французского ресторана. Все же надо отдать должное работе кока, котлета была, если честно, ничО так, на три с плюсом или четыре с минусом. А улучшить котлету до четырех с тремя плюсами могло бы красное винцо "Каберне", однако как и все остальные члены Экипажа Командир предпочел взять себе домой причитающуюся ему выпивку после возвращения на Базу, и поэтому вино на столе отсутствовало. Командир решил запить котлету компотом. Он поднес к губам, поданный вестовым стакан, и отхлебнул из него. Сочетание котлеты и компота из сухофруктов производило странное и необычное впечатление. Командир не мог понять, нравится оно или нет. Мешал какой-то нюанс, который Командир не мог уловить.
Он напряг мозги и заставил еще усерднее работать вкусовые сосочки во рту.
Он ведь капитан первого ранга, а не какой-то трюмный пятого. Он может работать мозгами... Командир отправил в рот еще одну порцию котлеты с компотом и почувствовал начало узнавания. Еще секунда работы вкусовых сосочков и мозговых извилин, и он сообразил, что именно было новой фишкой компота из банальных урюка, сушеных яблок и груши. Любой подводник помнит свое крещение, свой глоток забортной воды из стеклянного плафона при первом погружении на борту лодки. Ужасная гадость, скажу я вам. А Командир был подводником! И он сделал однозначный вывод - компот сварен на морской воде, турбинисты четвертого не проследили за работой своего опреснителя, трюмные не проверили и залили в цистерны для пресной воды соленую, а кок не пробовал еду своего изготовления. Если с рыбным супом соленая вода могла проскочить незамеченной, то со сладким компотом - никак.
Командир хищно облизнулся, дожевал котлету и приказал подать на стол Механика для пития крови последнего...