#шухаревка
Часть 1.
Картоха был баянистом. А чего, уважаемая профессия, денежная опять же. У кого свадьба или вот проводы в армию - все к Картохе, Нет, магнитофоны-то есть, конечно. Но только куда машине бездушной против живой гармони? Как песни-то без баяна петь? Караоке у соседей одалживать? Да этот караоке - он же всю гульбу убивает: стоят гости и в телевизор, как бараны, пялятся. А под баяниста можно и за столом посидеть, и выпить по-человечески. В общем, срубал Картоха хорошо. Но жене его Ленке, к которой еще в школе за фигуру и общую злобность прилепилось погоняло "Квадратный Человек", было мало. Квадратный Человек была дочка бывшего председателя колхоза, за Картоху пошла, чтобы папу напугать. Но только папа не напугался и сказал:
- Вот и живи теперь с баяном.
С баяном-то ладно, а вот с Картохой оказалось не сахар. У Квадратного Человека были две мечты: белые сапоги и машина. Картоха обеспечил только сапоги, да и то наполовину - на второй сапог пришлось выпрашивать у папы-председателя.
- Загнивает, - горько сказал папа, увидев, как дочка, цепляясь белоснежными шпильками за комья размокшей глины, форсирует непролазные в связи с весенней распутицей колеи. - Вырастили мещанку на свою голову. А ведь в школу ходила, в пионерии состояла...
Два года Квадратный Человек надевала белые сапоги в сентябре и снимала в мае. Поселковые жители гоготали и крутили пальцем у виска, потом забыли. А потом один сапог утонул. Затянуло его в дорожную трясину. Квадратный Человек с чавканьем выдернула из застрявшей в глине обуви конечность и минут десять стояла, поджав ногу, как болотная цапля, плакала и смотрела, как половина жизненной мечты тонет в грязи. Домой она дошла в одном сапоге и с четким убеждением, что во всем виноват Картоха. Потому как ведь утоп именно тот сапог, на который у него, нищеброда, хватило денег.
- Короче, или машина, или я не знаю что, - объявила она Картохе.
- А чего только машина? - саркастически осведомился муж.
- И сапоги новые.
- Я что, деньги печатаю?
Квадратного Человека категорически не волновало, где и как Картоха раздобудет денег. Она хотела шикарной жизни - и точка.
А через неделю Картоха разбогател.
То есть, по-настоящему. Как сказала соседка Валя, "вплоть до миллиона".
Померла его, Картохина, двоюродная бабка,презираемая семьей "москвачка", некогда вышедшая замуж за столичного гинеколога и с тех пор на малую родину не приезжавшая. С воронежской родней "москвачка" не зналась, поэтому две просторные квартиры в Москве Картоха получил в наследство не иначе как по недосмотру.
Пока труженик баяна чесал репу, что же делать с внезапным богатством - а даже он, сроду дальше Тамбова не ездивший, понимал, что квадратные метры в столице все равно что нефтяной фонтан, забивший вдруг в огороде - Квадратный Человек все решила.
- Продать. И машину купить.
Через день Картоху поймала соседка Валентина, чей сын вот уже пять лет штурмовал столицу, работая охранником.
- Виталя говорит, не надо продавать! - жарким шепотом передала она. - Виталя говорит, надо сдавать и на это жить.
- Нет, - отрубила Квадратный Человек. - Сдавать - объебут. А так денежки вот они.
- Боишься незнакомым сдавать - сдай Витале, - тонко намекнула Валентина.
- Да Виталя первый и объебет, - постановила Квадратный Человек. Она уже представила, сколько пар белых сапог можно будет купить "с хатенок" и договорилась с Рамалом, чтоб пригнал откуда-нибудь с Кавказа хороший джип. Рамал, дипломированный стоматолог, торгующий подержанными тачками в свободное от стоматологии время, был изрядно удивлен тем, что тачка нужна непременно с Кавказа. Но спорить с Квадратным Человеком не стал, велел привести мужа, потому что говорить с женщиной об автомобилях считал несерьезным.
Через несколько месяцев две кооперативные квартиры, заработанные когда-то тяжелым гинекологическим трудом, были проданы. И Картоха стал обладателем крупной суммы в американской валюте. Очень крупной. Квадратный Человек настаивала на том, чтобы забрать вырученные средствА наличными, но Картоха наотрез отказался "тащить ящик с такими деньжищами на своем горбу", В Москве, куда он приехал на оформление сделки, его пугало вообще все, от эскалаторов в метро до шаурмы. В наследстве своем он провел ровно два часа, потом, обливаясь потом, подписал кипу документов, двадцать раз переспросил, точно ли деньги теперь его, и в поезд до Воронежа сел совсем без сил. По случаю сделки Квадратный Человек взяла ему купейный билет, а сам Картоха взял пять бутылок пива. Все происходящее ему категорически не нравилось.
Часть денег сразу же ушла на расширение жилплощади: Квадратный Человек затеяла строить дом "с мансардом". Потом Картоха вытерпел поездку в Воронеж и обстоятельное хождение по магазинам, в которых Квадратный Человек скупала меха и золото: две шубы, кожаная дубленка, кольца, серьги, толстенная золотая цепь "на черный день". Картоха знал, что его роль в этом оголтелом шоппинге абсолютно декоративная. Он нужен тут только для того, чтобы, придя на работу в свой детский сад, Квадратный Человек уела коллег-воспитательниц небрежным "Шуба-то? Да мой чот как с ума сошел. Поехали, грит, в область. А там в салон сразу. Я вообще не хотела, что мне эта шуба. Настоял! Мой-то". И детсадовские дамы, хоть знают Картоху, как облупленного, все равно зачем-то до небес воззавидуют Квадратному Человеку, которая и при шубе, и при муже золотом.
И вот пришло время идти к Рамалу. Квадратный Человек увязалась с Картохой - "потолковать по зубам", зубы ей понадобились новые. Понукаемый женой, Картоха брел к стоматологу-автодилеру и тоскливо думал: на кой ляд мне этот джип, у меня и прав-то нет.
- Права, дорогой, это тьфу, - рассмеялся Рамал. - Права я тебе подарю. Бонус.
Когда Квадратный Человек, убедившись, что все на мази, отчалила домой, Рамал заговорщицки подмигнул Картохе:
- Поехали, дорогой.
Картоха думал, что они едут смотреть машину. Но Рамал привез его в деревню под названием Березовка, километров тридцать от поселка. Увидев ладный бревенчатый домик, Картоха, наконец, сообразил, где находится. Это была "база".
Про "базу" в поселке рассказывали удивительные вещи. Вроде как там собирались воры в законе. Вроде как там был настоящий бассейн, вроде как его прямо во дворе выкопали, а зимой, чтоб не замерз, подогревали специальными титанами. И вроде бы там, на "базе", в изобилии водились проститутки.
Бассейна Картоха не увидел, воров в законе тоже. Он, сказать по правде, вообще мало чего видел после того, как поднял глаза на женщину, открывшую дверь. Очень молодая, стройная, с влажными черными глазами. С большой грудью - назвать ЭТО сиськами Картоха отчего-то постеснялся даже в мыслях. Большой грудью Картоху было не удивить, он, может, и на Квадратном Человеке женился только из-за большой груди. Но над этой грудью сияли юные глаза и вились каштановые кудри.
- Опять тут? - недовольно спросил Рамал.
- Ну а куда мне, - улыбнулась красавица.
- Еще кто?
- Ребята. И Крыска.
- Давай-ка, сообрази нам выпить-закусить, - велел Рамал.
Взлетели кудри, красавица умчалась.
Рамал опустился в кресло, достал сигареты и сообщил:
- Мужчина должен иметь место для расслабиться. Без семьи. Без женщин.
Картоха подумал, что присутствие Крыски, широко известной в районе проститутки, разбивает последний рамалов постулат вдрызг.
- Девочки не считаются, - пожал плечами Рамал. - Это и есть расслабиться. Как баня.
Я в публичном доме, со смесью ужаса и восторга осознал Картоха. Мне тридцать восемь, и я в публичном доме. В борделе!
- Я сюда только друзей приглашаю, - сказал Рамал. - Уважаемых людей.
Картоха выпучил глаза: он, баянист, уважаемый человек? С каких это пор?
- И партнеров по бизнесу, - добавил Рамал. - Ты партнер. Уважаемый человек. И друг. Мой дом - твой дом.
- А Крыска? - глупо спросил Картоха, имея в виду ее местный статус.
- Хочешь - бери.
Картоха закашлялся и замотал головой.
- Покушать, попариться, бильярд поиграть - все, что хочешь, дорогой. О делах поговорим потом.
За дверью мелькнула давешняя красавица, и у Картохи почему-то пересохло в горле.
- А эта? - он мотнул головой в сторону двери.
- Не советую, дорогой, - Рамал зло воткнул окурок в пепельницу.
И лицо у него стало такое страшное, что Картоха подумал: вот щас меня тут и грохнут.
- Прости, Рамал, - забормотал он. - Я не знал, что это твоя женщина. Извини.
- Она не моя. Она малолетка. Ей пятнадцать.
Картоха, который уже успел представить, как красавица выглядит без ничего, тяжело опустился в кресло.