Когда-то давно я получила диплом педуниверситета. В этот же момент судьба повернулась наихудшим образом для пары сотен ребят, и меня назначили их учителем.
Я была импульсивной и старательной. Выбивалась из сил, работала 6 дней в неделю, спала по 5 часов в сутки, потому что должна была быть Хорошим учителем. А хорошем, в моем понимании, эффективным. Критерий эффективности, разумеется, это отметки учащихся. Меня заботили только их знания, все остальное я игнорировала. Да и когда мне было интересоваться их чувствами? Каждый день по 6-8 уроков, 4 часа консультаций в неделю плюс тетради и подготовка к занятиям. И вроде все я делала правильно и много работала, но почему тогда сегодня мне стыдно?
«Эх, сейчас бы в школу вернуться!» Боже, упаси
Представьте себе такую картину. Скажем, вы, как и я, скверно поете. Очень скверно. Но к вам приходят и говорят, что нужно ходить на вокал 5 дней в неделю, потому что «это тебе надо, а не нам надо». Зачем это надо, вы понимаете слабо, но на вокал идете.
Пришли вы, значит, и понимаете, что миша не просто вам на ухо наступил, он отвальсировал так, что они на атомы распались и такое впечатление, что вы вообще утратили способность слышать. Но вас настойчиво просят повторить «до ре ми фа» при всех, поставив при этом к стеночке, чтобы вас лучше было видно и слышно! Вы - послушный и старательный, повторяете. Повторяете, как слышите, как понимаете, ничего вменяемого не получается. Ваши несчастные слушатели либо закатывают глаза, либо откровенно смеются, учитель нервничает. Стыдно.
И с каждым денем, пропасть между вами и коллективом неумолимо растет. И вот вы уже безнадежно отстали. В итоге, вы поете хуже всех – это очевидно.
Будучи взрослыми, мы стараемся избегать того общества в котором чувствуем себя либо пустым местом, потому что на нас не обращают никакого внимания, либо посмешищем. Разумеется, со временем вы просто забиваете.
« Я мало знал и это помогало». Рождественский
И вот тут начинается самое интересное.
Собираются взрослые, авторитетные люди, которых вы, если быть до конца откровенными, побаиваетесь. Приглашают членов вашей семьи, сажают вас на стульчик, выстраиваются полукругом и начинают перечислять все ваши вокальные неудачи и сколько раз за квартал вы не явились демонстрировать свою бездарность. Они не забудут ничего. Вспомнят, как вы в ноты не попадаете, как вступаете «мимо кассы», какой у вас голос противный, напомнят еще какой вы слабый живописец и танцор, например. Все это они скажут эмоционально, поведают о том, как они устали и, преисполненные чувством выполненного долга, зададут вопрос: «Что ты понял? Какие выводы ты сделал?»
Разумеется, в ответ они ожидают что-то вроде: «Я уже давно понял, что бездарный певец, но теперь я буду с огромным удовольствием ходить на вокал и ежедневно в этом убеждаться все сильнее и сильней, ведь это делает меня счастливым и подобного рода унижения очень ценны для меня».
Но на самом деле, все, что вы хотите сказать, это чтоб вся их вокальная студия горела синем пламенем и чтоб вы их больше не видели!
Почему сегодня в наши 30, 40 или 60 лет мы считаем, что детей подобное положение дел должно вдохновлять? И я так считала. Это называлось «провести работу с ребенком». А если эта проведенная работа результатов не давала, то ребенок «просто ленится»!
Ребята, если кто-то из вас это читает, простите меня!
Конечно, с точки зрения школьной дисциплины, прогулы и «двойки», это плохие поступки. Но сегодня, желая вас замотивировать к поступкам хорошим, я бы поступала иначе. Я бы говорила вам о ваших замечательных качествах характера, делилась безграничным чувством веры в вас, которое всегда было, но о котором я так мало говорила. Я бы всегда соглашалась с тем, что соревнования или конкурс действительно важнее математики, потому что это так! Это важнее для вас, а мои показатели эффективности тут ни при чем.