Давайте будем честными: в советские времена многие знали про Парижскую коммуну только то, что она была, а потом пала. В СССР был даже день Парижской коммуны, не праздник, но в отрывном календаре 18 марта всегда было отмечено. Самые просвещенные еще знали, что коммуна просуществовала 72 дня и что коммунаров расстреляли на кладбище Пер-Лашез.
А что и как получилось, откуда взялась эта самая коммуна и почему все закончилось потоками крови?
Началось все с франко-прусской войны. Наполеон III ввязался в войну, посчитав, что быстро научит пруссаков жить правильно. Но вместо этого французскую армию ждала катастрофа, разгром, а самого императора плен.
4 сентября 1870 года грянула очередная революция, в которой Францию провозгласили республикой. Впрочем, пруссаки продолжили наступление, так как воевали они со страной, а какая у нее там форма правления – империя, республика, им было все равно. Пруссаки осадили Париж и в городе довольно быстро начался голод. Одним из решений проблемы стала организация нацгвардии, в которую в обмен на небольшой паек принимали всех желающих. Довольно быстро численность этих формирований достигла 300 тысяч человек.
В январе 1871 года удалось договориться о перемирии. Победители потребовали разоружить все войска, находившиеся в осажденном Париже. Нацгвардия подчиняться этому решению отказалась. В ответ новое французское правительство во главе с Адольфом Тьером, находящееся в Версале, приняло решение, что жалованье национального гвардейца положено только тому, кто может доказать свое бедственное положение. В результате гвардейцев сразу стало резко меньше, но зато состав стал резко радикальным.
В середине марта 1871 года версальцы и нацгвардейцы сцепились из-за пушек, расположенных на Монмартре и других парижских высотах. Гвардейцы отдавать ее отказались. Версальские власти послали отобрать пушки солдат, но те перешли на сторону гвардейцев, а двух своих командиров расстреляли.
Следом вспыхнуло восстание и 18 марта гвардейцы и рабочие, которые к ним присоединились, захватили основные правительственные учреждения. После этого власть перешла к Центральному комитету Национальной гвардии.
Комитет правил 10 дней. За это время прошли выборы в Коммуну, которая и получила власть в городе. Кого избрали в коммуну? Людей, которые могли хорошо и красиво говорить и рассуждать о благе народа, но реального опыта управления не имели вообще. Кстати, потом на похожие грабли наступит и Временное правительство в России. В него тоже изберут хороших людей, которые быстро и благополучно все развалят. Опыт Парижской коммуны никого и ничему не учил.
В Коммуне сформировалось три крупные фракции. Если коротко, то это было неоякобинцы, которые хотели опять вернуть события Великой Французской революции, социалисты и анархисты. Все они были пламенные ораторы и коммуна начала принимать декларации об уничтожении эксплуатации, привилегий, введении светского образования, отделении церкви. Но все это были только прекраснодушные призывы, которые в реальности ничем не подкреплялись. Во многом благодаря анархистам, которые смогли полностью парализовать работу коммуны, та как были против государства и принуждения людей. Поэтому выступали против ущемления любых прав.
А пока анархисты распинались о свободе, Тьер собирал войска. В апреле у него было около 20 тысяч человек, что было сильно меньше, чем у нацгвардии. Коммуне стоило бы совершить поход на Версаль, но анархисты саботировали решение о походе, вместо этого предлагая решать вопросы ремонта канализации и освещения.
Люди, поставленные руководить обороной, благополучно ее развалили. Вместо того, чтобы заниматься военными частями, раздувался штаб. А части, находящиеся на передовой, не менялись. В итоге одни сидели в окопах, другие в казармах. Снабжение отсутствовало напрочь. Доходило до маразма. Гвардейцы были вооружены старыми ружьями, а на складах лежали современные винтовки, которых хватило бы с лихвой на всех. Но военный министр Клюзере был анархист и свято уважал частную собственность, поэтому сбивать замки со складов запретил.
Закончилось все тем, что Клюзере отправили в отставку, но дела лучше не пошли. Не было связи между штабом и находящимися на окраинах войсками. А части Нацгвардии радостно митинговали, а порой могли вообще просто оставить оборонительные сооружения. И на их место тут же приходили версальцы. А еще анархисты не давали работать комитету общественного спасения. Для шпионов в Париже был просто рай – ведь арестовывать подозреваемых нельзя, это расценивалось как насилие над личностью. Поэтому полиция могла сегодня распустить всех заключенных, а на следующий день захватить заложников. Причем похватать первых попавшихся. Некоторых из них еще и расстреляли в последние дни всего этого шоу.
Пламенные говоруны руководили не только военными делами, но и финансами. Во Французском банке находилось около трех миллиардов франков. Но Коммуна так никогда об этом и не узнала. Комиссару по финансам Коммуны удалось выпросить у банкиров кредиты на 16 миллионов, а Версаль без проблем занял более 250-ти.
Более того, Коммуна умудрилась потерять доверие и у рабочих. К примеру, запретили ночной труд. Но только в пекарнях. От ломбардов потребовали вернуть заложенные инструменты и личные вещи. Но вернуть их было решено только в том случае, если сумма залогов не превышала 20 франков. Громогласно заявлялось о поддержке пролетариата, но до ограничения продолжительности рабочего дня так никто и не догадался. В итоге, когда в Версале накопили достаточно войск и начали наступать на Париж, защищать его стали далеко не все, а только около четверти от общего количества нацгвардейцев.
Пока коммунары обсуждали теории и разрушали Вандомскую колонну, Тьер укреплял войска. Он договорился с пруссаками, чтобы те отпустили пленных. 21 февраля версальские войска вошли в Париж через ворота Сен-Клу, которые коммунары почему-то не посчитали нужным оборонять. 22 мая версальские войска вошли в город еще через несколько ворот. Начались уличные бои и строительство баррикад.
Обороной города руководил Ярослав Домбровский. Ну как руководил… Каждая баррикада дралась сама за себя. Связи и координации не было. Но дрались жестоко. Ожесточение между сторонами дошло до того, что всех взятых в плен коммунаров расстреливали без суда. Начались поджоги. Полностью сгорел дворец Тюильри, сильно пострадал Лувр.
25 мая от коммунаров очистили левый берег Сены. Бои продолжались в северных и северо-восточных районах города. Наиболее упорный бой развернулся на кладбище Пер-Лашез, где после победы версальцы расстреляли всех попавших в плен коммунаров прямо на месте, у стены кладбища. Последняя баррикада была захвачена 28 мая, на этом 72-дневная эпопея Коммуны закончилась.
Правда, расправы продолжались. Как в виде военно-полевых судов, так и расстрелов без суда и следствия. Всего расстреляли от 15 до 30 тысяч человек, а еще 7,5 тысяч отправили на каторгу. Правда, потом, через 10 лет, тем, кто выживет, объявят полную амнистию.
Среди социал-демократов и коммунистов было принято славить Парижскую коммуну как пример первого настоящего пролетарского государства. Но в письмах Энгельс был согласен с тем, что сказал Гарибальди:
«Парижская Коммуна пала, потому что в Париже не было никакой авторитетной власти, а лишь одна анархия».