Это авианосец "Джордж Вашингтон". Примерно так мы его видели, только подальше, уводя свой объект с острова.
Если честно, сам процесс отдыха я не наблюдал, видел только начало и конечную стадию.
Так вот, оттащив грека в Афины, мы быстренько отправились в Пальма-де-Майорку. Там ждал небольшой плавучий док, который надо было отбуксировать опять в Грецию, но теперь уже на адриатическое побережье, в городок с монастырским названием Игуменица почти на границе с Албанией. Док стоял с внутренней стороны волнолома, которая представляла собой широкий причал, удаленный от города. Пока команда дока готовила его к буксировке, мы занимались мелким ремонтом, в город я так и не сходил.
Это был период бомбежек Сербии. Убийцы тоже устают, поэтому авианосец "Джордж Вашингтон" встал на рейде, а команда стала съезжать на берег, чтобы размяться в ихнем понимании этого слова.
Метрах в ста от нас, но дальше, чем мы от берега, был установлен большой натяжной павильон, на случай дождя видимо. Под тентом было большое количество стульев, стойки с прохладительными напитками, суетились стюарды в белом. Вся эта территория ограждена быстросъемным ограждением из металлической сетки. Тут же парами прохаживались американские военные полицейские в песочного цвета форме, с резиновыми дубинками и наручниками на поясе. Крепкие высокие мужики с каменным выражением лица и осанкой телеграфного столба.
И вот баркасами начался завоз на причал жаждущих отдохновения цивилизованных мореплавателей. Что нас сильно озадачило, все, стопроцентно, были по гражданке, кто во что горазд, вплоть до каких-то хиппиподобных обносков. Их ожидали автобусы, но достаточное количество тащило с собой велосипеды (!). Все они проходили мимо нашего борта, поглядывая на нас, а мы глазели на них. Кто-то из них достаточно громко заметил, что, кажется, тут завоняло русскими. Наш кэп, старый коммунист, в нелюбви к американцам не уступавший греческому капитану из прошлого моего рассказа, почитайте , громко отфакал говоруна. Они это проглотили без возражений.
Надо сказать, что физическая форма их была довольно разнообразной, несмотря на рассказы, как американские генералы постоянно сдают зачеты по физподготовке. В толпе плелись какие-то жирные негритянки, да и среди мужиков хватало пончиков.
На другой день к нам напросились в гости несколько молодых ребят оттуда, авиационных техников. Они рассказали, что среди нескольких тысяч человек экипажа у них есть и прачки и другие специальности, замещенные женщинами в достаточном количестве. Я в разговоре с ними не участвовал, так, посмотрел, да и ушел. Они с завистью рассматривали каюту матроса, где происходила встреча и говорили, что о таком они и мечтать не могут, живут в кубриках с металлическими переборками и, вообще, трудно им приходится :))
К вечеру наступила пора возвращения мореходов из города. Что тут было!
Мимо нас к автобусам протрусило несколько человек с носилками, ибо кое-кто из отдыхающих упился так, что не мог идти не только сам, но и с помощью более трезвых товарищей.
У автобусов начали вспыхивать то тут, то там потасовки между товарищами по оружию. Полицейские заработали дубинками, и стали надевать на драчунов наручники. Один мореман бросился куда-то бежать, стал карабкаться на ограждение, его за ноги стащили вниз, завернули руки за спину и поволокли к катеру.
Что они там вытворяли в городе, не знаю. Конечно, основная масса шла назад достаточно спокойно, но и того, чего мы насмотрелись, хватило за глаза.
На следующий день на берег излился только тоненький ручеёк американцев. Нам те парни рассказали, что из Штатов прилетело много членов семей моряков и вроде бы за счёт казны. Завидно, конечно.
Я помню рассказ своего знакомого с плавбазы в Средиземке, как к ним подходили наши дизельные подлодки для заправки и краткого ремонта, и из них выбирались бледные, как черви, покрытые прыщами наши парни. Они вяло сидели под солнышком, и было видно, как они устали. Ночью лодка исчезала во тьме.
На третий день мы потащили док по назначению. Прошли мимо махины авианосца - наш буксир лёг бы поперек его палубы, и ещё место бы осталось.
А дальше произошло то, что потом долго я вспоминал с чувством досады и стыда.
Периодически мы высаживаемся на объект, чтобы проверить, всё ли там в порядке. Не была исключением и эта буксировка. Боцман вернулся с ворохом спецодежды, найденной там в бытовке. Капитан не видел, а стучать никто, по нашим обычаям, не стал.
В Игуменице мы передали док местному буксирчику и стали рядом на якорь. Каково же было увидеть, что принимать док прибыли те же люди, которые его и готовили к отправке. Они первым делом отправились в бытовку переодеться. Потом вышли и молча смотрели в нашу сторону. Ёханый стыд!
Я думаю, вам известно это чувство, когда вы лично не участвовали в гадстве, но тень вины ложится и на вас...
