После капитального ремонта в нашем доме появились просторные наружные подоконники. Когда придет весна, я выставлю на них ящики с цветущими петуниями и буду чувствовать себя немного в Алентежу.
Но сегодня я чувствовала себя немного глупо, потому что на месте будущих петуний утром появились трусы.
Нашла их, кстати, не я, а почти девяностолетняя соседка, которая вот уже третий раз заходит с вопросом «По какой причине у меня стена в гальюне мокнет?» Соседка эта сущий адмирал в отставке: выправка, командный голос, армейская терминология. Седые усики, наконец. Поэтому я, как полагается сухопутной крысе, вытягиваюсь во фрунт и рапортую: «Не могу знать, товарищ Галина Алексеевна!»
Но сегодня мой молодецкий вид не убедил соседку ни в чем. Она захотела лично проверить «оборудование, могущее быть вероятной причиной сквозной протечки».
От этой чеканной формулировки за морскую милю веяло несгибаемой волей, поэтому я махнула рукой в сторону кухни и сообщила:
- Камбуз прямо, кают-компания направо.
Галина Алексеевна стремительно обследовала кухню, ванную комнату и гостиную и сообщила:
- Сухо.
- А я что говорю?
- Вы этого знать не могли.
- Случись протечка на… кхм… вверенной мне территории, я бы знала. А потом, вы живете на три этажа ниже. Может быть, стоит спросить в квартире прямо над вами?
- Я еще не выжила из ума, - с достоинством ответила Галина Алексеевна. – В квартире прямо надо мной вечно никто не открывает. А межплиточные швы, между прочим, надо обрабатывать зубной щеткой.
- И зубным порошком, - буркнула я.
Галина Алексеевна предпочла сделать вид, не услышала.
- Тут что?
- Каюта, - обреченно вздохнула я. Обреченно, потому что именно сегодня я вытащила из шкафов и кофров всю нашу одежду и свалила ее на кровать. – Там некоторый беспорядок, и мне бы не хотелось…
- Батарея там есть? – спросила Галина Алексеевна таким тоном, что я отчего-то вспомнила песню группы «Любэ» про батяню-комбата: «Огонь, батарея! Огонь, батальон!»
Увидев Джомолунгму из барахла, Галина Алексеевна приподняла бровь. Одну.
- У нас завелась моль, - оправдалась я.
- И вы решили устроить ей банкет?
- Нет, я решила найти гнездо. И произвести зачистку местности.
Бровь все не опускалась.
- С целью уничтожения долговременной огневой точки противника, - добавила я.
- Деточка, а почему вы цитируете школьный учебник НВП? Это вы так надо мной шутите?
- Никак нет, - брякнула я и испуганно покраснела.
Пока Галина Алексеевна исследовала батарею, я мысленно кляла себя последними словами. Почему я решила, что она не заметит моего сарказма? И с чего взяла, что он ее не обидит?
И тут Галина Алексеевна прервала мои муки совести изумленным:
- Это что, исподнее?
Ящики бельевого комода я опустошала последними. Блин-блин-блин, хоть бы эта гора барахла поглотила меня навечно...
- Нет, за окном, - Галина Алексеевна зловеще постучала пальцем по стеклу.
Снаружи действительно лежал предмет, чье предназначение благодаря ветру и морозу не вызывало сомнений.
- Действительно, трусы, - сказала я.
- Ваши?
- Разумеется, нет! – возмутилась я.
- Почему «разумеется»?
И тут я разозлилась.
- Потому что они огромные! Потому что они с кружевами! Потому что они ЛЕОПАРДОВЫЕ! Посмотрите на меня! Я похожа на женщину, которая носит гигантские леопардовые трусищи, отделанные черным кружевом???
- А почему нет? – растерялась Галина Алексеевна. – Если такая теперь мода на исподнее.
Действительно, чего я ору-то…
- Просто кто-то из соседей вывесил на просушку и уронил, - примирительно сказала я. – В Лиссабоне со мной такое часто происходит. Надо выяснить, чья вещь, и вернуть.
- Не надо этого делать ни в коем случае.
Меня тоже не особенно вдохновляла мысль писать объявление про то, что к моему подоконнику примерзла чья-то интимная вещь. Но и запредельно страшного я в этом увидела.
- Ни в коем случае, - твердо повторила Галина Алексеевна.
- Да почему???
- Жена в отъезде, муж привел в дом любовницу, она забыла исподнее…
- Как можно забыть где-то исподнее? – завопила я. – Зачем выкидывать его в окно?? И почему вы называете трусы «исподним»???
- Белье, если вам угодно, - поджала губы Галина Алексеевна. – Сейчас я расскажу вам один случай.
Я мысленно взвыла, однако состроила заинтересованную мину и приготовилась внимать конспирологической теории, почерпнутой из сериалов и криминальной хроники. Эпическое будет полотно.
- Убирала я как-то в рабочем кабинете ВасильСергеича, - совершенно обыденным голосом начала Галина Алексеевна. - Царство ему небесное.
Не сериалы. Личный опыт. Уже хорошо, уже спасибо.
- Кто такой ВасильСергеич??
- Боевой генерал. Все как положено: служебная «волга», спецпаек, большая квартира на Пресне. У жены портниха. Женщинам генерал очень нравился. И они ему тоже.
- ВасильСергеич – это бойфренд ваш?
- Кто? А! Нет. Я при Союзе была домохозяйкой.
Так это «при Союзе» еще было. Домработница в генеральском доме. Вот откуда у этого «гальюна» стены-то растут…
- Нашла я у ВасильСергеича в кабинете кое-что.
- Что??
- Говорю же: КОЕ-ЧТО. Женское. За ножку стула зацепилось.
- А говорят, в СССР секса не было, - пробормотала я.
- Вы этого знать не можете! Ладно. Постирала вещичку и в комод к жене его сложила. А оказалось – КОЕ-ЧТО было не ее!
- И генерал вас уволил?
- Он и не узнал ничего. Жена просила не поднимать шум и впредь такие вещи сразу выбрасывать. Все эти «я должна открыть ей глаза» - нет! Ни намеренно, ни случайно! Унижение умножается вдвое, когда становится публичным.
- Мне кажется, это не наш случай. Что унизительного в том, чтобы вернуть человеку его вещь?
Галина Алексеевна зловеще улыбнулась. В голове моей некстати всплыла фраза «Париж, черт возьми, не вымощен батистовыми платочками». Леопардовые трусы заскрежетали по жестяному подоконнику обледеневшим кружевом.
Паранойя заразна. Лучше бы у меня текли батареи.
- Найдите пакет, достаньте белье, домой пойду – выброшу, - явно довольная произведенным эффектом, приказала Галина Алексеевна.
Когда эвакуация трусов, примерзших к подоконнику и припорошенных снегом, была закончена, Галина Алексеевна прислонила пакет к стене и сказала:
- Пусть немного оттает, а то в мусоропровод не влезет.
- Могу сломать, - предложила я, а потом, наконец, задала вопрос, который мучил меня последние десять минут. - Послушайте, а почему ваша генеральша терпела такого мужа? Пригрозила бы, что в партком напишет. В СССР так часто делали.
- Не считала правильным.
- Ну да, молчать и терпеть зато правильно. Ради чего – ради «волги» и спецпайков?
- ВасильСергеича все-таки свалили – на моральном облике и поймали, - сказала Галина Алексеевна. - Разжаловали до майора, отправили в гарнизон за Полярным кругом. Жена поехала с ним. И прожила там сорок лет, пока он не умер. Без «волги» и спецпайков.
- Почему она поехала?
- Потому что так она понимала любовь и благодарность. Он не побоялся жениться на ней, внучке белоэмигранта, дочери еврейки. Она об этом никогда не забывала. Мне пора, деточка, подайте пакет.
- Я выброшу.
- Сделайте одолжение.
- Проводить вас до лифта?
- А это лишнее.
Я смотрела, как она идет по коридору, легко касаясь шершавой зеленой стены кончиками артритных пальцев.
- Галина Алексеевна, а как там, за Полярным кругом?
На долю секунды пальцы застыли, потом продолжили движение.
- Холодно, деточка, - не оборачиваясь, ответила она. – Но жить можно. Пока есть для кого.