Одержимость в стремлении сохранить личное в тайне и предъявить права на собственность-жизнь делает этот уход закономерным, считает кинообозреватель Виктория Белопольская. Специально для ЧТД она проследила, как актер последовательно увеличивал дистанцию между собой и своими ролями.
Даже для фотосессий в глянцевых журналах он обычно снимается в своей одежде, а не в костюмах дизайнеров, как это принято. В результате редакторы вместо традиционных рекламных подписей вынуждены делать лапидарные: «Свитер, брюки — собственность актера».
Дэниэл Дэй-Льюис всегда, последовательно, на протяжении всей своей карьеры решительно отделял жизнь от ролей. И теперь, в 60 лет, после рекордных трех «Оскаров» и с номинацией на уж и вовсе беспрецедентный четвертый за триумфальную роль в «Призрачной нити» Пола Томаса Андерсона окончательно заявил свое право на собственность-жизнь — объявив об уходе из профессии.
«Я совершил ужасную ошибку. Но всего-то, что сделал, — хотел помочь одному журналисту, который писал биографию Дэна. Я дал ему книгу о нашем отце, которую издал давно, в 1980-м, — „Сесил Дэй-Льюис: Литературная жизнь в Англии“. Я просто хотел, чтобы он проверил по ней факты. Он не проверил ничего — в его биографии Дэна куча ошибок. Но тем не менее в предисловии он выразил мне признательность за помощь. Дэн прочел и... и просто выплеснул меня. Позвонил и приказал убираться из его жизни. Я не успел вставить и слова. Это было в 1994-м. И это был наш последний разговор».
Печальный рассказ 80-летнего Шона, брата актера (их отец, Сесил Дэй-Льюис, — выдающийся англо-ирландский прозаик и поэт) — пожалуй, исчерпывающая характеристика Дэниэла Дэй-Льюиса. Не менее исчерпывающая, чем его способ закончить отношения с Изабель Аджани.
Французской актрисе-звезде и матери своего еще тогда не родившегося первого сына он послал извещение об окончании отношений факсом из Нью-Йорка...
Сила и решительность, непреклонность и прямота, одержимость в стремлении сохранить личное в тайне.
Ничего личного он не сообщил миру и когда играл главную роль в одном из первых фильмов об однополой любви — роль гея-панка в «Моей прекрасной прачечной» (1984). Он сохранял резонерское спокойствие в экранизации «Невыносимой легкости бытия» — полуавтобиографического и потому особенно дорогого сердцу автора романа Милана Кундеры (1988). Он был идеально возвышенным романтическим героем в «Последнем из могикан» (1992) и «Веке невинности» (1993). Внятным актерским курсивом была отмечена роль в «Моей левой ноге», его первый «Оскар» за фильм об ирландском художнике и писателе Кристи Брауне (1989). Чему, правда, способствовал сам образ Брауна — он страдал ДЦП, почти не мог говорить и был способен действовать только левой ногой.
Дэй-Льюис будто намеренно увеличивал дистанцию между собой и своей экранной версией, настойчиво исключая параллели.
Видимо, из-за этой своеобразной социопатии он с маниакальной придирчивостью выбирал роли, грубил режиссерам и продюсерам, упорно уклонялся от интервью, делал длинные театральные перерывы между съемками, подолгу жил в своем доме в 30 км от Дублина, занимаясь плотничеством, которому учился в юности.
И если что личное и прорывалось в его ролях, так это лично-ирландское, страстно-освободительное (Дэй-Льюис гражданин не только Великобритании, но и Ирландии). Прорывалось в фильмах Джима Шеридана, его любимого режиссера и преданного певца неукротимого ирландского характера. Это были «Во имя отца» — фильм о «гилдфордской четверке» ирландцев, невинно осужденных за теракт в Англии (1993), и «Боксер» о вышедшем из тюрьмы бойце ИРА (1997).
Но в Америке, в Голливуде, он будто стирал личное присутствие в фильме, и чем дальше, тем больше. Крупные режиссеры, художники не робкого десятка, — Мартин Скорсезе в «Бандах Нью-Йорка» (2002), Пол Томас Андерсон в «Нефти» (2007), Стивен Спилберг в «Линкольне» (2012) соглашались с его почти оперной условностью, с его экспрессивностью немого кино.
Исключение актер сделал только для... своей жены, режиссера и драматурга Ребекки Миллер, матери двоих его сыновей. Роль Дэй-Льюиса в ее «Балладе о Джеке и Роуз» о неуловимо двусмысленных отношениях отца и дочери (2005) состоит из нюансов переживаний, теней сомнения и полутонов, намекая на мужественную жертвенность актера.
В 2000-е только у Миллер он не сыграл непримиримость и необузданность, мощь и несгибаемость. И вот теперь, через 5 лет после «Линкольна», у Андерсона в «Призрачной нити». Рейнольдс Вудкок, модельер коронованных особ в послевоенной Британии, перфекционист-эгоист, добровольно отказывается от своей вечной сольной партии в судьбах других, от своей мощи и своего диктата. Чтобы наконец стать приятно-слабым и вверить жизнь той, которая посвятила ему свою.
Андерсон сделал фильм про отказ от того, что человек считал своей идентичностью, ради счастья, отказ от силы ради чувства, от предназначения ради жизни. И Дэй-Льюис сыграл этого человека и его отказ.
Так что совсем не странно, что после этой роли человек Дэниэл Дэй-Льюис отказался от карьеры. Наоборот — это вполне логично. И даже как-то художественно.