Уоррену Шмидту (Джек Николсон) 66 лет, он страховщик и уходит на пенсию. В конторе на прощальном ужине ему говорят приятное — и быстро провожают. Так начинается фильм о человеке, положившем жизнь на карьеру, которая никому не нужна.
Шмидт и правда много знает о страховании и, соответственно, о людях. Если назвать ему возраст человека, национальность, профессию, место жительства, семейное положение и показать медицинскую карту, он с большой точностью определит, сколько тот проживет.
О жене Шмидт, похоже, давно в таких категориях не думал. Она умирает через несколько дней после его выхода на пенсию. И Шмидт, после 42 лет брака, ничего не чувствует.
В последние годы его раздражало в ней все. В жизни аккуратного и обстоятельного страховщика вообще было много гнева, который приходилось прятать. Его злили жена, сослуживцы (в особенности выскочка, занявший его место в фирме), будущий зять Рэндалл (слишком уж неотесанный этот парень из Колорадо).
Жизнь случайно подбрасывает Шмидту один из способов излить душу — доверить свои мысли бумаге. Благотворительный фонд предлагает помочь африканскому мальчику Ндугу (не бесплатно, конечно), а заодно прислать письмо о себе. Когда оно уже написано, Шмидт вспоминает: мальчику только 6 лет. Приходится старательно вычеркнуть все неприличные слова, которыми он назвал своего преемника. Шмидт вычеркивал долго.
Письма другу — далекому настолько, что его можно назвать воображаемым, — дают шанс прийти в себя и приводят в порядок мысли. Когда выльешь на бумагу все раздражение, начинаешь понимать, кто ты на самом деле, чего тебе хочется и что можно для этого сделать.
Шмидт внезапно вспоминает, что когда-то мечтал стать особенным. Он хотел, чтобы о нем писали в газетах, был готов отказаться от приличной работы, чтобы начать свое дело, но жена бы не поняла.
А сейчас начинать что-то новое просто смешно. На лице морщины, на шее складки, на ногах — проступившие вены. В следующем письме мальчику Шмидт прикидывает, сколько лет ему еще осталось. Выходит примерно девять, и он решает все наверстать.
В таких случаях принято отправляться в путешествие. Для тех, кто провел большую часть жизни в офисном кресле, оно и правда может стать откровением.
Шмидт становится первооткрывателем жизни, которую он упустил.
Пришло время посмотреть на дом, где жил в детстве. Побродить по университетскому двору и рассказать о своей учебе юнцам, которые ни о чем и слышать не хотят. Поболтать с милой парой, которых встретил по дороге, — а когда муж пойдет за новой упаковкой пива, пожаловаться жене на одиночество и впиться ей в губы. А потом — бежать к своему трейлеру в абсолютной растерянности от пережитого эмоционального кораблекрушения.
Уоррен Шмидт — непростой человек. Он хитер и любит себя. Когда он проводит ночь на крыше трейлера, глядя на звезды, а потом сообщает, что стал другим человеком, ему не очень-то веришь. Да и странно было бы, если бы Джек Николсон играл идиллическое преображение эгоиста и циника в просветленного дедушку. Как и во многих из нас, в Шмидте есть и доброта, и злоба. Он не любит одиночество, но вовсе не горит желанием обниматься со всеми.
Новые родственники дочери — та самая неотесанная семья из Колорадо — ему здорово не нравятся, хотя Шмидт и произносит на свадьбе приторный тост, по старой привычке соблюдая приличия. По дороге домой в очередном мысленном письме Ндугу пенсионер наконец находит силы высказать это: «Теперь она замужем за простофилей, и я ничего не могу изменить. Я слаб. Я проиграл».
Фильм «О Шмидте» правдив. Ночь под звездным небом, даже самым красивым на свете, не может полностью изменить нас.
Иногда мы проигрываем, иногда понимаем, что ничего не сделали для мира, хотя и собирались. Жизнь не торопится рассыпать перед нами свои сокровища, она часто горька, скучна и тяжела. А на месте дома, где прошло детство, теперь шиномонтаж.
Но при этом в мире можно обнаружить равновесие, если очень хорошо поискать. Наутро после возвращения Шмидт находит в почтовом ящике письмо, из которого понимает: игра еще не окончена.