Автор: Александр Александров
«Вот здесь». – Наконец решил я, приметив съезд с дороги у речки, и сбросил скорость.
Колеса застучали по грунтовке, машину сильно закачало и мой друг - Паша, что час уже как клевал носом рядом, встрепенулся.
- Немного разомнемся. – Подмигнул я товарищу. - Уже четыре часа, как в пути. Еще далеко, надо бы «протянуть ноги», в смысле - расправить плечи.
Вышли на живописный берег. Паша жадно закурил.
- Хорошо-то как! – Я потянулся.
- Отвал башки. – Охотно отозвался дружище, пуская струю дыма вверх.
- И машинка передохнет. – Ласково потрепал я по крыше своего крошечного «Демьяна», а то - притомилась.
- Хм! – заулыбался Паша. – Как ты о ней говоришь интересно – как о живой.
- Ну, да. – Отозвался я. – Она везет нас, трудится. И ухода требует, и многое понимает. Знаешь, сколько историй можно вспомнить про то, как машина ласку чует, или, на зло отвечает? Тьму!
- Ну-ну. – Слегка презрительно ухмыльнулся мой друг.
Помолчали.
- Я в детстве, - заговорил Паша, - первую влюбленность пережил лет в десять.
Есть у него манера – задумчиво так, вдруг, ни с того ни с сего, начнет, да и выдаст что-нибудь интересное.
Я навострил уши, и поддакнул, чтобы приободрить рассказчика.
- Да не шучу. Влюбился. Покой потерял, как говорится. – Он пытливо глянул на меня, оценивая реакцию. И закончил. – Не поверишь, в лошадей влюбился. - Пашка помолчал, улыбаясь чему-то своему, и продолжил.
- Не в какую-то конкретную животину, а в образ втрескался.
Собственно, сначала мне гусары на картинке понравились. Потом всякие другие всадники эпохи наполеоновских войн приглянулись. Красивые, яркие. С султанами на киверах этишкетами, ташками да репейками разными.
Друг снова на меня покосился, понимаю ли, о чем он говорит.
Я серьезно замотал головой. Дескать: «Все понятно, султаны - в Турции, репейки – в поле, а ташка – не иначе, как Наташка – сокращенная.
- Но, без лошади, все они были бы красавцами только наполовину. – С жаром продолжил рассказ Паша. – И только верхом стоили внимания.
Время шло. Скоро симпатия к лошадям стала страстью, и получила все атрибуты влюбленности.
Это я теперь понимаю. А тогда – просто жил этим.
Хотя, настоящих лошадей – живых, из плоти и крови, не знал.
Видел пару раз издалека, да и только. Но картинки с изображениями собрал все, что попали в поле зрения. И, вот, рисунки, как портрет любимой, мог разглядывать часами.
Я их просто боготворил!
Плавная линия шеи, круп, хвост красивый и прекрасная, как прическа девы - грива. Никогда больше мне не испытать такого эстетического наслаждения, пожалуй. Даже настоящая влюбленность – в женщину – кажется всегда чуть менее возвышенной и чистой, чем то, что я когда-то испытал к лошадям.
- Едем дальше? – Неожиданно прервал свой рассказ Паша и кивнул на машину. – Болтать-то, я и по дороге могу.
Я не возражал, и через минуту мы вырулили на трассу.
- Ну, так и вот. – Продолжил рассказчик, когда машина набрала скорость и вписалась в поток. – Лошадьми я бредил. Однажды взял карандаш и стал рисовать, представляешь?
Хотя талант живописца меня точно стороной обошел. Но, многократные повторения, способны привести к нужному результату. И мои тетрадки, дневник и альбомы заполнились многочисленными изображениями.
Он опять помолчал немного, чему-то улыбаясь, вздохнул и заговорил дальше.
- Я даже сейчас нарисую лошадь одной линией. Но, изобразить что-то еще не смогу, не получалось и тогда. Только кони.
- Так надо было в конно-спортивную школу тебя отдавать. – Вставил в его монолог словечко и я.
- Это было бы слишком хорошо. – Отозвался друг. - Я мечтал о таком. Сесть верхом! Стать всадником! Этого боялся больше всего в жизни, и страстно желал…
Ну, все как в любви.
Однако, интеллигентная семья моя далека была от коневодства.
- Ну, на ферму бы шел работать на каникулах. Пастухом? – Сделал я еще попытку.
- Горожанин. Ни умений, ни опыта. – Паша махнул рукой.
- Что, так и не прокатился никогда?
- Нет. – Покачал головой он.
- А сейчас-то? Есть же возможность, так сказать, восстановить справедливость. А? – Я незаметно очень заинтересовался детской мечтой друга.
- Сейчас ни за что.
- Почему?
Паша повернулся ко мне вполоборота, скорбно поморщился и начал сосредоточенно:
- Мне хватило одной книжки. Приключенческой. Где автор очень талантливо описал, как на лошадях ездят. – Он нервно дернул головой. - Нет, я и раньше книги читал. Но, как-то за общим сюжетом процесс езды от меня ускользал. А тут….Как водой ледяной окатили. Чтобы лошадь тебя везла – ее надо бить! – У Паши немного перекосило лицо, когда он произнес слово «бить». И, кажется, задрожала верхняя губа. Но, он продолжил. - У каждого кавалериста в руке хлыст, плетка, или ногайка. Как ты думаешь, зачем?
- Ну, конечно - коня погонять.
- А это только звучит красиво – «погонять». На самом деле хлестать этой плетью надо, или ногайкой. Больно хлестать! А прекрасные рыцари, кавалергарды и гусары еще славились звоном шпор – красивым и романтичным. От которого слабые и нервные дамочки из корсетов выпрыгивали, едва заслышат.
Так вот, слух красоток волновали страшные острые шипы, которыми всадник коня колет, делая ему очень больно, чтобы бежал резвее. И бьет шпора в самое нежное место – в пах. Ну не зверство ли?!
И, даже если животное устало так, что пена с губ падает, и шатается оно под седоком, его режут острым железом и хлещут плетью, потому что человеку надо куда-то ехать. – Паша в сердцах ударил кулаком по коленке. - Тебе приходилось бить животное в своей жизни, хоть раз?
- Да. Кошку лупил, за то, что гадит, где ни попадя. – Пожал плечами я.
- Вот – гадит. И ты бы ее за это – плеткой! Или гвоздем острым! А? – Друг зло блеснул глазами.
- Нет. Что я, живодер какой? – Отмахнулся я.
- Вот. Ты машинку свою жалеешь иной раз. «Устала», - говоришь.
А там - живое существо, да такое прекрасное, что глаз не отвести. И его бить или резать железом? Мыслимое ли дело? Это выше моих сил… .
Паша замолчал, нервно улыбаясь в окно. Так мы проехали несколько минут.
Потом он вздохнул, снова обернулся ко мне и сказал: «Какое счастье, что мы теперь не ездим на живых существах, а возят нас бездушные машины. А то мне бы пешком ходить тогда…».
Нравится рассказ? Это результат кропотливого литературного труда. Помогите автору освободить время и улучшить условия работы. Поддержите творчество Александра Александрова денежным переводом с пометкой "Для Александра Александрова".