Лопасти весел синхронно уходили к корме. Артемида многообещающе наклонялась к Баркову, отводя весла назад. Барков неподвижно лежал на дне лодки, глядя вверх. Лоб его был покрыт каплями пота, он трудно дышал. Пальцы его вцепились в деревянные ребра каркаса.
Артемида снова склонялась к Баркову, глядя на него без всякого сочувствия, но с живым, даже каким-то практическим интересом. Барков осторожно опустил взгляд с неба на Артемиду, наткнулся на двигающуюся к нему грудь и торопливо отвел взгляд на воду, вздрогнул и закатил глаза.
Артемида смотрела на него с невежливым любопытством.
- Это давно у тебя?
Барков ответил не сразу.
- Я тонул в пять лет. Меня откачивали. Могли не откачать.
- Но откачали?! - Артемида с преувеличенным интересом приподняла брови.
Петя с трудом ухмыльнулся.
- Короче, врачи как-то связывают водобоязнь с этим фактом моей биографии... Долго еще?
- Недолго. А еще какие-нибудь патологии сопровождают...
- Да это не патология...
Барков со сдержанным раздражением и мукой задвигался на дне лодки, пытаясь приподняться, повернуться в сторону острова и оценить близость спасения.
- Обычная приобретенная фобия... Нормальная реакция нормального организма на стресс! Патологией было бы, если бы ребенок никак не отреагировал на клиническую смерть. Я ж не андроид все-таки...
Баркову, наконец, удалось развернуться по ходу движения и взглянуть вперед. Именно в этот момент лодка уткнулась в резиновый бампер пристани. Перед тем как грохнуться на дно лодки, Петр Алексеевич успел увидеть нависающий над ним фасад пригородного дворца с подсвеченной колоннадой и замысловатым вензелем на фронтоне.
Артемида вела Баркова по просторным залам. От водяного кошмара не осталось следа. В напыщенной обстановке дворца Барков чувствовал себя неожиданно уютно. В одной руке Барков держал бокал, в другой пыльную бутыль, которой он благодушно помахивал, с интересом оглядывая интерьер. Они шли через тронный зал, где на возвышении стоял настоящий трон с золоченной витиеватой резьбой и бархатным седалищем, а на стенах были фрески с античными сюжетами и надписями на греческом. Барков сделал длинный глоток из бокала у изображения богини-охотницы, выходящей в дезабилье из леса. В руках у богини был лук, за спиной колчан со стрелами. Барков с изумлением узнал в богине Артемиду, но прежде, чем он успел что-либо спросить, Артемида пьяновато поднесла палец ко рту.
- Тс-с!
Она требовательно протянула Баркову пустой бокал.
- Секреты хранить умеешь?!
Барков послушно наполнил бокал.
- Не знаю. Не пробовал.
Артемида, с удовольствием сделав глоток, потянула его в соседний зал.
- Придется. Попробовать.
Соседний зал был заметно меньше тронного и представлял собой рядовую, добросовестно-тоскливую музейную экспозицию.
В прозрачных коробах стояли подсвеченные артефакты очевидной и неподдельной древности. Полуразрушенный щит греческого легионера, зеленоватый невыразительный кувшин, какая-то распяленная хламида — Барков обходил зал, равнодушно вглядываясь в экспонаты — без стекла и подсветки он бы в жизни не обратил на них внимания — все, что могло заинтересовать писателя, начиналось в 20 веке. Исключением был Посейдон.
- И в чем секрет? Что хранить-то надо?
Барков вежливо-вопросительно улыбнулся Артемиде.
- Какой-то запрещенный секондхэнд?
Артемида отрицательно покачала головой.
- Ворованный.
Обвела рукой зал.
- Это коллекция громких преступлений.
Барков недоверчиво посмотрел на Артемиду, затем снова на выставленные экспонаты, теперь уже с интересом. Артемида пошла по залу.
- Эта кольчуга, предположительно принадлежавшая Марку Аврелию, украдена из Британского музея в пятьдесят шестом году — после двухлетнего расследования дело было закрыто как бесперспективное; это ритуальный меч из Дельфийского оракула был похищен из музея в Афинах — дело передано в Интерпол в восемьдесят девятом, где благополучно заархивировано; этот кувшин Пенелопы был украден из частной коллекции одного Бирманского миллиардера — он в полицию не обращался, а вот это...
Артемида остановилась рядом с центральным экспонатом — посреди зала под продолговатым стеклянным колпаком, похожим на огромную перевернутую пробирку, лежала бронзовая трехзубая вилка с отломанным черенком.
- А этот трезубец Посейдона ищут до сих пор...
Теперь Барков посмотрел на Артемиду с недоверием и, одновременно, интересом.
- Посейдона?!... Эта вилка - трезубец?! Игрушечный, что ли?
- Настоящий. Украден еще в 1932 году из банка Национального резерва в Швейцарии.
- А что он делал в банке?
- Хранился в банковском сейфе. С начала девятнадцатого века. Имя предыдущего владельца до сих пор неизвестно широкой публике, но судя по тому, что этому парню удалось в тридцатые годы задействовать в поиске спецслужбы восьми стран, человек был влиятельный. И это расследование, как я сказала уже, до сих пор продолжается...
Артемида присмотрелась к стеклянному футляру и сдула пылинку.
Барков внимательно смотрит на Артемиду, ожидая продолжения. Но Артемида не продолжает.
- Так, а кто нынешний?! - нетерпеливо перебил Барков. Он подошел к трезубцу.
Артемида кивнула непонимающе.
- Кто нынешний владелец?!
Барков окинул подбородком окружающую обстановку.
Артемида улыбнулась, подошла к Пете и, секунду помедлив, неожиданно приблизилась и поцеловала. Растерявшийся Барков попытался ответить на поцелуй, но Артемида уже отстранилась.
- Налей.
Она требовательно протянула бокал. Петя вскинул бутылку.