Римский поэт Публий Папиний Стаций в I веке н.э. сказал:
«Богов первым на Земле создал страх».
Различные коучары, менторы и прочие гуру саморазвития, предлагая полностью избавиться от страхов, забывают, что это биологически заложенная эмоция, благодаря которой наши предки выиграли в невероятно продолжительной конкурентной борьбе за господство на планете.
Так что если и получится избавится от страхов, то очень не скоро. Да и нужно ли избавляться от страхов, ведь именно страх мобилизует человека на спасение или поиск защиты.
Есть и то, что из-за наличия страха, как биологически заложенного механизма, на сегодняшний день становится проблемой — именно он лежит в основе мифов и суеверий, веры в сверхъестественные силы, благодаря которой окружающий мир кажется понятнее и безопаснее. Магические верования, как писал Ирвин Ялом, американский психолог-экзистенциалист, защищают от страха перед неотвратимостью старения и смерти, бессилия и одиночества. Именно эти страхи нагоняют на человека страшнейшие депрессии, сопряжённые с риском суицида.
Роль науки
В самом начале наука развеивала большинство примитивных страхов, объясняя, как устроена жизнь, но теперь сама стала их источником. Во многом это связано с огромным количеством накопленных на сегодняшний день знаний, в которых человеку может быть просто лень разбираться. Собственно, нежеланием разбираться и пользуются распространители лженаучных теорий, притягивая отдельные факты, опуская, при этом, существенную часть других. Так, в 1950-х годах психолог Карл Густав Юнг с иронией заметил:
«Если раньше к людям являлись ангелы, то теперь их похищают инопланетяне».
Собственно, инопланетяне (именно те, которые прилетают на Землю, чтобы похищать людей ради анальных проб) — часть современной мифологии, основанной уже на околонаучных представлениях о мире. В этом смысле люди перестали в какой-то момент удивляться тому, что, например, на Марсе однажды могут быть найдены следы микроскопической жизни. Обыватели не считают это грандиозным событием, для реализации которого тысячи людей работают на переднем краю науки, отдавая всех себя. Отчасти, проблема кроется в том, что большинством сама по себе жизнь не воспринимается, как нечто грандиозное. Так и появляются рептилоиды.
Сегодня люди не верят, что ведьмы насылают чуму (хотя и таких немало), но опасаются озоновых дыр, прививок и ГМО. Назвать эти страхи суевериями уже нельзя, ведь в их основе — некие формально научные, рациональные доводы, а не мистика. Не следует забывать и о том, что на содержании страхов отражается и свойственная большинству людей настороженность ко всему новому: при Петре I и Екатерине II жители Российской империи, например, противились диковинной тогда картошке и прививкам от оспы. Но сейчас, в эпоху стремительного развития науки и техники, именно научные открытия становятся основным поставщиком страхов и основанных на них предубеждений.
Любое серьёзное открытие придаётся максимально широкой огласке, затем появляется группа «альтернативщиков», которые выдают свои контртеории, игнорируя все нестыковки, на которые им тут же указывают, словами вроде:
«Официальные» учёные врут (или скрывают, или всё сразу).
Так, например, было перед запуском БАК. Доходило до реальных нападений. К сожалению, «официальные» учёные всегда оказываются в невыгодном для себя положении — на стороне оправдывающихся. А самое главное, их аргументы не хотят слушать, так как они выглядят занудами — приводят кучу фактов, отсылают к первоисточникам, заставляют думать своей головой. Оппоненты-альтернативщики, заварившие эту бучу, сыплют примитивными аргументами — вы врёте, скрываете, работаете на корпорации и т.п. Это отсылает к примитивному эмоциональному мышлению, которое легче воспринимать,чем рациональное, на которое тратится много энергии. А наш мозг, и без того самый энергоёмкий орган, слишком ленив. В итоге, дискуссии с двусторонней аргументацией никогда не получается.
Информации становится все больше, времени на её анализ и осмысление — всё меньше. Люди бессознательно экономят умственные усилия, и поэтому «естественная» реакция на научные дебаты — либо недоверие ко всем их участникам, либо бездумное принятие удобной точки зрения. Ведь нам свойственно учитывать только те мнения и данные, которые эмоционально и интеллектуально вписываются в нашу картину мира, которые приняты в нашей «референтной группе» и не мешают нам чувствовать, что мы «всё делаем правильно».
Традиционные суеверия никуда не делись.
Проведенный в 2013 году опрос «Левада-центра» показал: в приметы верят 51,5% россиян, в вещие сны — 42,7%, в предсказания астрологов — 27,9%, в инопланетян, кружащих на орбите вокруг Земли — 25,9%. За годы наблюдений с начала нулевых эти цифры почти не изменились. Конечно, одно из напрашивающихся объяснений — низкий уровень научных знаний. Его попытались проверить социологи того же «Левада-центра» и НИУ ВШЭ, попросив респондентов подтвердить или опровергнуть ряд утверждений. Выяснилось, что 42,4% опрошенных согласны, будто «вся радиация создана человеком», а 50,4% — с тем, что «антибиотики убивают не только бактерии, но и вирусы». Еще 46,8% полагают, что «обычные растения — картофель, помидоры и т.п. — не содержат генов, а генетически модифицированные — содержат».
Подобные ответы свидетельствуют об активном формировании стереотипов, заблуждений, предрассудков. Этот процесс усугубляется из-за крайне низкого иммунитета россиян к псевдонаучным данным. Причем даже высшее образование здесь не помогает, так как значимой разницы в ответах выпускников школ и ВУЗов не оказалось.
Причину этого социологи видят в недостатке у большинства россиян критического мышления. Люди не умеют отделять доверие к информации от доверия к её источнику, оценивать достоверность и доказанность тех или иных утверждений, сопоставлять данные из разных каналов. Косвенно об этом свидетельствует тот факт, что 51% наших граждан берут информацию только из одного источника. Для 85% из них это — телевидение, которому доверяют и который считают объективным большинство опрошенных.
«Среднестатистический россиянин — пассивный получатель информации, не стремящийся её верифицировать, — подытоживает Ольга Караева, социолог «Левада-центра». — Всё это создает среду, восприимчивую к транслированию нужных стереотипов и заблуждений».
Антипрививочники и нежелание поверить в свои ошибки.
Москвичка, 28-летняя мать, не стала делать своему сыну прививку против коклюша, столбняка и дифтерии. Она боялась осложнений, которые может вызывать вакцина АКДС, особенно — как пишут на тематических форумах в интернете — отечественного производства. Девушка заинтересовалась идеями Галины Червонской, бывшего вирусолога. Та выступает против прививок, считая, что все инфекционные болезни — от плохой гигиены, а вакцинация — это пролоббированные интересы фармакомпаний, зарабатывающих на доверчивых людях деньги. Более того, настаивает Червонская:
«Негативные последствия вакцинации могут быть опаснее самих инфекций».
«Главная идея была — закалять детей и дать возможность переболеть организму самому, чтобы выработался естественный иммунитет», — вспоминает девушка.
Свое мнение она поменяла, когда сын в 8 лет заболел коклюшем. Возник риск серьёзного осложнения на мозг, но врачи успели вмешаться и спасти мальчика. Впоследствии он прошёл тяжёлое многомесячное восстановление.
«Это, конечно, ужасно, я просто понятия не имела, что это за болезнь и думала — пронесёт», — говорит она.
Девушка упустила важную деталь. Она изучила много информации о вреде прививок (достоверной или нет — другой вопрос) и почти ничего — о вреде и опасности самих болезней, а также вероятных последствий отказа от вакцинации. В результате страх перед прививками взял верх над страхом заразиться. Но дело даже не в том, правильным или неправильным было решение москвички. Главное, брала ли она в расчёт все риски или только те, на которые кто-то обратил её внимание?
В конце прошлого века в странах бывшего СССР возникла вспышка дифтерии, которая длилась 10 лет. С 1989 по 1999 год ей переболело 150 тысяч человек, из них более 4 тысяч умерли. Московский НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Г.Н. Габричевского, исследовав причины, пришёл к однозначному выводу, что эпидемия возникла из-за массового отказа от вакцинации и только благодаря прививкам её удалось обуздать. Безусловно, привитые дети и взрослые тоже болели. И даже в тяжёлой форме. Но, как говорится в заключении на сайте НИИ, «среди привитых детей и подростков удельный вес токсических форм дифтерии был в 4,65 раза ниже, чем у непривитых», а у взрослых — в 2 раза.
Сегодня в России растёт уровень заболеваемости корью — острой вирусной инфекцией, грозящей тяжёлыми осложнениями. В 2013 году корью заразились 2,3 тысячи человек, что на 10,2% больше, чем годом ранее. Медики напрямую связывают это с отказом от прививок. Не лучше обстоят дела и за границей. В мае 2014 года чиновники американского здравоохранения сообщили, что уровень заболеваемости корью достиг максимума за 20 лет. С января по июль 2014 года было выявлено уже 514 больных, а ведь до этого считалось, что болезнь в стране ликвидирована. 85% заболевших не были вакцинированы — по религиозным, философским и личным убеждениям, сообщил правительственный Центр по профилактике и контролю заболеваний. Симптоматично, что половина заболевших — старше 20 лет. То есть их в детстве не привили родители.
Казалось бы, факты говорят о том, что вакцинироваться нужно. Но антипрививочное движение имеет множество сторонников по всему миру, а в России таких, как девушка из примера выше, с каждым годом всё больше. Споры о вакцинации начались ещё во второй половине XIX века в Великобритании и США, и тогда её противники выдвигали в основном религиозные аргументы. Сегодня они апеллируют к научным исследованиям. В 1998 году британский гастроэнтеролог Эндрю Вейкфилд опубликовал статью в журнале The Lancet (один из ведущих журналов о медицине): обследовав 12 детей, он предположил, что вакцина MMR, защищающая от кори, краснухи и свинки, может вызвать сбой в работе иммунной системы и привести к развитию аутизма или болезней аутического спектра. Выводы Уэйкфилда были позднее опровергнуты рядом исследований, а журнал The Lancet официально в 2004 году отказался от опубликованной ранее работы учёного.
Дело Уэйкфилда, на протяжении последних лет работающего в США, рассматривалось комиссией по этике при Генеральном медицинском совете Великобритании. Учёному инкриминировался ряд нарушений, допущенных в период работы над нашумевшей статьей. Была полностью доказана вина учёного в проведении исследований с участием детей-аутистов без санкции надзорных органов, а также в сокрытии от редакции The Lancet возможного конфликта интересов, связанного с его сотрудничеством с организациями, представляющими интересы больных аутизмом.
На заседании генерального медицинского совета Уэйкфилд признал факты незаконного привлечения детей к исследованиям. В своё оправдание он сослался на недостаточное знание инструкций Британской ассоциации педиатров.
Тем не менее публикация стала основанием для иска родителей этих детей о компенсации. А история Уэйкфилда вызвала резонанс и подкрепила массовое предубеждение против прививок.
В итоге гипотеза о вреде вакцинации, попав в СМИ, зажила своей жизнью. Причина этого, помимо всего прочего, в том, что у медиа и науки разные законы. В научной литературе результаты исследований часто подаются в виде предположений и гипотез с описание того «как» именно появились описываемые результаты, то есть в форме, которую с трудом терпит простой, прямой, эмоциональный язык СМИ, которому необходим лишь объект, то есть «что». Но обывателя, на которого нацелены СМИ, не очень волнует, как получены результаты, потому что в этом необходимо разбираться.
То, что в науке было одной из версий, с подачи журналистов становится установленным фактом. И сомнение в вакцине, требующее перепроверки данных, порождает массовый страх. В результате сотни тысяч обеспокоенных родителей отказались вакцинировать своих детей.
«Инсинуации о заговоре властей и медицинских учреждений с целью принести в жертву аутизму следующее поколение оставило до пятой части наших детей без защиты от краснухи, свинки и кори», — говорит в своём фильме «Иррациональная медицина» британский биолог, этолог и популяризатор науки Ричард Докинз.
Если вдруг эту статью читает ярый антипрививочник, то вот ещё несколько фактов:
1. Один из самых любопытных экспериментов был проведен в Японии. Учёные Реабилитационного центра и Института психиатрии Иокогамы исследовали 31 424 детей в возрасте до семи лет и выяснили, что частота случаев аутизма у детей, рождённых после 1998 года, увеличивалась двух раз каждый год. Но с начала 1990-х вакцинацию против кори, которую подозревали в провоцировании аутизма, в стране отменили. А значит, сделали вывод исследователи, причина заболевания в другом.
2. Согласно данным, опубликованным в 2014 году в США, доктор Люк Тейлор с коллегами проанализировали десять исследований, охвативших 1,25 млн. детей, и подтвердили, что связи между вакцинацией против детских болезней и аутизмом и аутистическими расстройствами нет и, главное, быть не может.
Нестрашное ГМО
Сейчас становится всё больше порталов, посвящённых «вреду ГМО для человека». Почитайте доводы антигмошников и, если будете честны с собой, то вы уловите основной посыл: «У меня полуинтуитивное предубеждение против ГМО. Читал где-то когда-то, что проводили опыты на мышках и якобы второе поколение не могло давать потомство. Вроде раковых заболеваний больше». Ещё вы увидите, что в ответ на посты с подобным содержанием люди более адекватные рекомендуют ознакомиться со взвешенными научными материалами, давая на них соответствующие ссылки. Но вместо дискуссии этих людей, как правило, поливают грязью, обвиняя в продажности и даже глупости, набрасывая в ответ ссылки на конспирологические форумы с критикой ГМО.
В январе 2014 года на вопросы «Левада-центра» отрицательно отозвались о продуктах с ГМО 89% россиян, положительно — 4%. Около 90% посетителей портала Mail.ru ответили, что боятся последствий употребления ГМО-продуктов. А еще 17 лет назад, когда трансгенные продукты появились в России, против них никто не выступал. За это время от ГМО никто не умер, не заболел и не мутировал. Что же тогда произошло?
Сразу после описания в 1953 году Джеймсом Уотсоном и Фрэнсисом Криком, будущих нобелевских лауреатов по физиологии и медицине (1962 года), двойной спирали ДНК научный мир был полон надежд: возможно, в механизм наследственности можно будет вносить коррективы. Открытия генетиков сулили революцию во многих областях, в том числе решение проблемы нехватки продовольствия: трансгенные злаки, овощи и фрукты, устойчивые к паразитам и условиям произрастания, обещали высокие урожаи. В 1987 году компания Monsanto, специализирующаяся на высоких технологиях в сфере сельского хозяйства, провела полевые испытания генно-модифицированных злаков, а в 1996 году выпустила на рынок первые трансгенные сою и хлопок.
Обвинители на Западе появились сразу, и снова первым доводом была религия.
Как можно вмешиваться в замысел Творца?
То, что люди целенаправленно влияют на наследственные признаки, занимаясь отбором культур уже 5 тысяч лет, не принималось критиками в расчёт. Да и то, что методы «традиционной» селекции подразумевают воздействие на культуры сильными мутагенами с неконтролируемыми в дальнейшем мутациями тоже не особо кого-то волнует.
Затем появились околонаучные возражения. В частности, против трансгенных продуктов выступил «Гринпис». Аргументация «зелёных» звучит весомо:
«Многие учёные опасаются, что ГМО увеличивают риск возникновения пищевых аллергий, отравлений, мутаций, способствуют образованию опухолей, а также вызывают невосприимчивость к антибиотикам. Не исключена вероятность того, что чужеродная ДНК способна накапливаться во внутренних органах человека, а также попадать в ядра клеток эмбрионов, что может привести к врожденным уродствам и даже гибели плода».
В подобных случаях вступает в силу так называемый принцип предосторожности. Согласно ему в делах, связанных со здоровьем и окружающей средой, если нет консенсуса по поводу вреда той или иной практики, бремя доказательства лежит на том, кто утверждает её безвредность. Этот принцип присутствует в законодательствах многих государств. Доктор биологических наук, профессор МГУ Михаил Гельфанд регулярно выступает в СМИ, утверждая, что ГМО-продукты безопасны и даже полезны. Он считает, что страх перед ними иррационален, а к страху лишь подтягиваются аргументы. Но кому из учёных верить? Психологи говорят, что выбор здесь предопределен: если где-то кто-то говорит об опасности для здоровья и человек не знает ничего наверняка, он, как правило, займёт позицию, гарантирующую status quo и безопасность просто потому, что не захочет терять время на изучение вопроса. Тем более, если источник, говорящий об угрозе, авторитетен. И это вполне себе логично, честно-то говоря. С учётом уже практически бесконтрольного расширения знаний во всех сферах, понятно, что человек не может быть специалистом во всём. В этом смысле абсолютно нормальным является то, что обыватель хочет доверять источнику знания, не слишком углубляясь в суть. Но именно этм пользуются мракобесы. Учёные несут бремя необходимости доказывать свою правоту, и это нормально, ведь так и работает наука, но проблема в том, что слушатель, как правило, просто «встаёт в позу», не желая вникать совсем. Он, словно на базаре между двух продавцов, смотрит, кто ему больше понравится. Мракобесы отсылают к эмоциям, у них есть собственные книги и статьи (которые очень хорошо продаются), они называют себя жертвой и встают рядом с обывателем, хотя должны оставаться на той же позиции, что и их оппоненты, начиная вместе с ним просить доказательств от учёных. Эти же отсылают к работам других специалистов, к первоисточникам и даже к школьным учебникам, в пух и прах разбивая доводы мракобесов. Но учёные не кричат, не машут руками, не обливают друг друга водой и не просят купить свою книгу — они предлагают ознакомиться с материалами, взвесить их и сделать вывод. Обыватель же увлечён игрой, в которой всё внимание приковано к нему в попытке склонить его на ту или иную сторону. В какой-то момент он вообще, как правило, перестаёт искать суть и просто выбирает того, кто ему больше симпатизирует. С машушими руками фриказоидами веселее, чем с занудными ботаниками.
Вывод — нельзя переставать думать своей головой
Проблема заключается в пролонгированности действия результатов этих дебатов. Мракобес в рамках телевизионного шоу набрал больше голосов, ведь на фоне его речей о здоровой и чистой планете без рака и смерти зритель каждые 15 минут видел рекламу биойогурта с логотипом в нижнем углу телевизора "Без ГМО". Продажи его книг увеличились и он отлично прожил жизнь. Но и его внукам, и внукам тех, кто отдавал за него голоса в итоге будет просто нечего есть, ведь зритель не заметил подмены — именно учёный и старается сделать нашу планету чистой, победить рак и накормить голодающих, думая на 50 лет вперёд. Это сложно, требует сил и времени, а он тратит это время на борьбу с теми, кто ради личной выгоды страшнейшим образом обманывает тех, ради кого учёный и работает. Зрителю нужно думать своей головой, а не ждать готовых ответов. Тогда у мракобесов не будет и шанса нажиться на чужом незнании.
Конечно, в массовом сознании доверие к науке давно подорвано. Прошли те времена, когда она была окружена ореолом непогрешимости. Наука дискредитировала себя в ХХ веке и сотрудничеством с ВПК. Поэтому если раньше общественная этика шла за наукой — то есть то, что научно, считалось этичным, то сейчас маятник качнулся в обратную сторону и научные теории и практика тормозятся этическими и религиозными нормами, вплоть до суеверий. Есть и другой, менее явный аспект. Сейчас принципы самой науки во многих отраслях из-за грантовой системы сдвигаются в сторону медиа и маркетинга, что угрожает как научным результатам, так и репутации науки в целом.
Все мы, как бы ни были продвинуты, уязвимы для манипулирования и подвержены влиянию разных, порой ошибочных концепций. Уберечься от них нельзя, но можно хотя бы научиться видеть, когда тебя вербуют в сторонники той или иной точки зрения. Как заметил Джеймс Рэнди, разум должен быть открыт новому, но не настолько, чтобы из него вывалился мозг. И не надо бояться своих страхов: все мы им подвержены в той или иной мере. Порожденные страхом иллюзорные верования, конечно, ободряют человека. Но, как писал Ирвин Ялом, не позволяют ему познать свои чувства, мысли и желания, а значит, — сделать трезвый, ответственный выбор. Конечно, он сопряжен с тревогой, так как требует, чтобы человек сам отвечал за свои решения и поступки, а не полагался на веру, что есть другой, кто создает и охраняет его. Но именно такой выбор в итоге делает индивида мудрым, обогащает его и даёт ему подлинную свободу.
Оглавление канала
Подписывайтесь на канал в Telegram, чтобы следить за обновлениями онлайн, и не пропускать интересные новости о науке и технике.