В 1721 году миссионер Ханс Эгеде отплыл на корабле под названием «Надежда» из Норвегии в Гренландию, в поисках норвежских земледельцев, о которых европейцам ничего не было известно вот уже 200 лет, чтобы обратить их в протестантизм. Он исследовал фьорды, сменяющиеся пологими долинами, и серебристого цвета озёра, воды которых мерцали из-под толстого ледяного покрова. Но когда он спросил о норвежцах местных охотников-инуитов, они лишь указали на разрушенную каменную церковь- все, что осталось от 500-летней оккупации. «Какова же судьба стольких людей, невероятно долго отрезанных от цивилизованного мира? Погибли ли они от рук туземцев или не выдержали суровость климата и неплодородие почвы?», - этими вопросами задавался Эгеде в своём отчете о путешествии.
Почему викинги покинули Гренландию?
Археологи задаются подобными вопросами и по сей день. Исчезновение этих норвежских поселений приблизительно в XV веке остается загадкой. Существует масса теорий об исчезновении поселения, от нашествия баскских пиратов до страшной эпидемии чумы, получившей название Черная смерть. Однако, большинство историков считают, что причиной исчезновения колонии является их неспособность адаптироваться к суровому климату.
Норвежцы прибыли в Гренландию из Исландии уже во время потепления, около 1000 года н.э. Но даже в период глобального относительного похолодания, названный «Малым ледниковым периодом», они всё ещё пытались разводить скот и строить церкви, используя такие природные ресурсы, как земля и древесина. Между тем, инуиты, которые охотились на тюленей и питались китами, смогли выжить в той же среде.
Однако, за последнее десятилетие новые раскопки в Северной Атлантике заставили археологов пересмотреть некоторые из этих старых взглядов. Международный научно-исследовательский коллектив под названием Североатлантическая биокультурная организация (the North Atlantic Biocultural Organisation, NABO) собрал новые точные данные о древних поселениях, их питании и о ландшафте, согласно которым норвежское поселение Гренландии уделяло меньше внимания скотоводству и больше внимания торговле, особенно моржовыми бивнями. Что касается питания, они больше предпочитали морепродукты.
Историк Пол Холм из Тринити-колледжа в Дублине отстаивает точку зрения, которая показывает, что норвежцы Гренландии не были "цивилизацией, застрявшей на своих неудачах". Новая точка зрения заключается в том, что они адаптировались, но все равно потерпели неудачу", - говорит историк Североатлантической биокультурой организации из Мэрилендского университета в Колледж-Парке, Джордж Хамбрчт.
Как это ни странно, но одновременно с появлением новой концепции, изменение климата снова стало угрожать норвежским поселениям, а точнее тому, что от них осталось. Органические артефакты, такие как одежда и кости животных, которые хорошо сохранились на протяжении веков при вечной мерзлоте, быстро разлагаются из-за поднимающейся температуры, которая способствует оттаиванию почвы. «Это ужасно. Как раз, когда мы можем что-то сделать со всеми этими артефактами, они исчезают из-под наших ног», - говорит Холм.
В 1976 году на травянистый берег фьорда в Южной Гренландии впервые прибыл 26-летний Томас Макговерн, чтобы приступить к работе над своей кандидатской диссертацией по археологии. Основная хронология событий уже примерно установлена.
В IX веке достижения в кораблестроении и мореплавании, которые позволили викингам совершать набеги на центральную и северную Европу, также позволили норвежцам отправиться на запад, в Исландию. Если верить некоторым исландским сагам, написанным столетиями позже, предприимчивый исландец Эрик Рыжий привел несколько кораблей в Гренландию около 985 г. н. э. В конечном итоге норвежцы создали два поселения с сотнями ферм и более 3000 поселенцев. Но к 1400 году поселение на западном побережье острова было заброшено, согласно датированию с помощью радиоактивного углерода, а к 1450 году жители восточного поселения на южной части острова также пропали.
Данные, собранные в 1980-х годах Макговерном и другими, свидетельствуют о том, что колонии были обречены своим консервативным отношением к хозяйству. Норвежцы считали себя фермерами, возделывали поля, несмотря на короткий вегетационный период и разводили коров и овец из Исландии. Норвежский королевский трактат XIII-го века под названием «Королевское зеркало» восхваляет пригодность Гренландии для земледелия: где земля свободна от льда, солнце обладает "достаточной силой, чтобы согреть почву так, чтобы она приносила зеленую и душистую траву."
Борьба с холодом
Экологические данные показывают, что климат Гренландии ухудшился во время норвежской колонизации. В связи с этим, норвежцы забросили свои фермы и стали добывать пищу в море, прежде чем совсем покинуть свои поселения.
Температура
Согласно данным изотопа кислорода, взятого из ледникового щита Гренландии, в середине V века зимние температуры упали на один градус.
Возмущение климата
Измерения частиц соли в ледяных ядрах показывают, что к концу заселения начались ужасные бури, что возможно создало еще более опасные условия для охоты в море и торговли бивнями моржей.
Морепродукты
В связи с ухудшением условий ведения сельского хозяйства, норвежцы перешли на морепродукты, о чем свидетельствуют изотопы углерода в костях, обнаруженных в археологических раскопках в местах обитания восточного и западного поселениях.
Образцы костей свидетельствуют о том, что даже небольшие фермы держали одну или две коровы, что еще в Норвегии являлось признаком статуса, а в письменных отчетах упоминаются молочные продукты, включая сыр, молоко и йогурт, называемый skyr, как неотъемлемые продукты питания. "Не было никакой деятельности, наиболее подходящей норвежцам, чем сельское хозяйство", - писал в 2000 году археолог Уильям Фитцхью из Национального музея естественной истории Смитсоновского института в Вашингтоне, округ Колумбия.
Географ Джаред Даймонд из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе популяризировал этот взгляд в своем бестселлере 2005 года «Коллапс». Норвежцы "нанесли ущерб своей окружающей среде", как они это сделали в Исландии, утверждает Даймонд, опираясь на анализ пыли, которая предполагает эрозию, вызванную рубкой деревьев, ведением сельского хозяйства и использованием дерна. Норвежцы Гренландии бездумно строили церкви с бронзовыми колоколами, и не учились арктическим методам охоты у инуитов, которые круглый год охотились на рыб и тюленей. Даймонд отметил ужасные свидетельства бедствия на нескольких участках Западного поселения: кости домашних собак с надрезами на них, что предлагает голод людей; и останки насекомых рядом с человеческими останками, что означает слишком мало выживших, которые были не способны похоронить всех своих близких. «Все норвежцы умерли», - говорил Даймонд в 2008 году.
Такое изложение фактов господствовало годами. Тем не менее, еще в 1980-х годах Макговерн и другие нашли подсказки о том, что норвежцы не полностью игнорировали уникальную экологию Гренландии. Даже Даймонд отметил, что кости тюленей составляли от 60% до 80% костей на холмах, образованных из хозяйственных отбросов, называемых middens, найденных на небольших скандинавских фермах. (Однако, он считал, что только бедняки ели мясо тюленей.)
Согласно письменным источникам, скандинавы регулярно выходили в море на расстояние до 1500 километров к местам миграции моржей вблизи залива Диско в Западной Гренландии, и возвращались с бесчисленными моржовыми головами, чьи бивни они удаляли и подготавливали к торговле с Европой. Норвежцы платили десятину норвежскому королю и Католической Церкви бивнями, и обменивали их с европейскими купцами на такие товары, как железо, части лодки и дерево. Но Макговерн отрицает охоту на моржа, ссылаясь на распространенное в науке мнение о том, что сельское хозяйство норвежцев было централизованным.
Три десятилетия спустя, здесь, в Tasilikulooq, на современной ферме инуитов из зеленых пастбищ, окруженных озерами, несколько учеников Макговерна и другие, заняты изучением останков фермы среднего размера, в которой когда-то держали овец, коз, лошадей и несколько коров. Два аспиранта в резиновых комбинезонах размывают 700-летнюю почву с неопознанных раскопанных объектов возле холма у разрушенного жилища. На металлическом сите появляется коричневая пуговица. «Они нашли еще одну из таких пуговиц», - говорит, улыбаясь, археолог Брита Хоуп из Университета Бергена в Норвегии, всякий раз, когда речь заходит о доме на ферме, которую команда из девяти человек использует в качестве штаб-квартиры для месячных раскопок. «Мы могли бы сделать пальто», - шутит студент.
Но назначение пуговиц менее важно, чем то, из чего они сделаны: из зубов моржа. «На ферме также появилось несколько челюстных моржовых костей, что говорит о том, что жители охотились в бухте Диско», - говорит руководитель раскопок Конрад Смайровски из университета Нью-Йорка. Эти и другие находки указывают на бивни, как на продукт окружающей среды Гренландии, как стержень норвежской экономики.
Например, Североатлантической биокультурной организацией NABO в Рейкьявике был обнаружен клык, который по данным радиоуглеродного анализа датируется приблизительно 900 г. н. э. и умело был удален из черепа, предположительно с помощью металлического инструмента. Находка предполагает, что ранние исландские норвежцы были «опытными в обработке моржовой кости», - заявили члены NABO в 2015 году; из этого следует, что и гренландцы тоже. Хотя историки долгое время предполагали, что норвежцы поселились в Исландии и Гренландии в поисках новых сельскохозяйственных угодий, некоторые исследователи недавно предположили, что именно охота за моржовыми бивнями привела к заселению обоих островов. С тех пор, как норвежцы поселились в Исландии, морж постоянно истреблялся.
Средневековая Европа придавала бивням большое значение, вследствие чего, был стимул продолжать охоту на моржей в Гренландии. Мастера использовали кость в роскошных украшениях и одежде, а также в таких предметах, как знаменитые шахматы с острова Льюис, открытый в Шотландии в 1831 году. В 1327, гренландские бивни стоили целое. "Норвежцы нашли рог изобилия в Северной Атлантике, морскую экосистему, просто кишащую моржами и другими животными", - говорит историк Холм.
В 2012 году исследователи NABO выяснили, что гренландцы питались морепродуктами, проанализировав человеческие кости в скандинавских кладбищах. Животные, живущие в море, имеют соотношения изотопов углерода и азота, которые отличаются от тех, которые встречаются у наземных животных, и эти следы изотопов передаются людям, которые питаются теми или иными животными. Кости показывают, что, поскольку поселение развивалось с XI по XV век, их рацион содержал все больше морского белка. Отнюдь не цепляясь за скот, поскольку температура упала, норвежцам вместо этого удалось найти средства существования с "гибкостью и способностью адаптироваться", - писал автор статьи 2012 года Джет Арнеборг из Национального музея Дании в Копенгагене.
Но они и не были неумелыми фермерами, как полагали Даймонд и другие. Почвовед Ян Симпсон из Университета Стирлинга в Великобритании говорит, что предыдущие исследования переоценили вклад норвежцев в разрушение Гренландии. Новые данные о пыльце и почве свидетельствуют о том, что викинги позволяли полям восстановиться после пашни и сбора торфа. А при анализе кернов почвы и озерных отложений исследователи обнаружили химические и палеоэкологические подсказки, указывающие на то, что норвежские фермеры умело поддерживали пастбища удобрениями навоза и оросительными канавами.
Такие данные, наряду с доказательствами, изменили идеи о норвежском обществе, говорит Макговерн. «Вы по-новому начинаете видеть старые материалы. Удивительно, что у вас есть шанс пересмотреть свое прежнее мышление, прежде чем это сделает ваш молодой коллега», - говорит он. «Раньше мы считали норвежцев фермерами, которые охотились. Теперь мы рассматриваем их как охотников, которые занимались фермерством».
Такой образ жизни был устойчив в течение сотен лет. Но в XIII веке Экономика и климат начали вступать в заговор против норвежцев. После 1250 года охлаждение климата создало многочисленные угрозы для ориентированного на морскую среду общества, зависящего от тюленей и моржей. (Глобальная средняя температура упала примерно на градус во время Малого Ледникового периода, хотя ученые изо всех сил пытались количественно оценить местное охлаждение.)
Еще до «большого холода», трактат «Королевское зеркало» описывает потерянные корабли и людей, которые погибли во льду. Историки и климатологи согласны с тем, что по мере того, как холод продолжался, лед мог простираться дальше на юг и дольше каждый год, препятствуя плаваниям. А концентрации частиц соли в ядрах ледников указывают на то, что моря стали штормовыми в XV веке. Скандинавы, охотящиеся на мигрирующих тюленей или моржей в открытом море, подвергались бы все большей опасности. Кочевой Инуит, напротив, охотился на тюленя, родившегося во фьордах, и редко выходил на открытые океанские охоты или путешествия.
Климат нарушил не только торговлю, но и структуру рынка. Примерно в 1400 году ценность моржового бивня в Европе упала, как и бивни русского моржа, а африканские слоны влились в континент.
Даже когда выживать с помощью морских ресурсов стало сложнее, вегетационный период на суше сократился, а скудные пастбища приносили все меньше плодов. Но анализ почвы и отложений показывает, что фермеры тоже пытались адаптироваться, сказал Симпсон, часто удобряя и поливая свои пастбища более интенсивно по мере снижения температуры. «Мы пришли к мнению, что они были беспомощны перед лицом изменения климата, и они разрушили ландшафт», - говорит Симпсон. Вместо этого, по его словам, эти «довольно хорошие хозяйственники» активно адаптировались к климату охлаждения. В конце концов, однако, их лучшие усилия не оправдались.
В резиденции епископа «Гардар», в 35 километрах на лодке от скромной фермы в Tasilikulooq, трава растет вокруг руин собора, резиденции епископа и множества других зданий, вероятно, построенных каменотесами, отправленными из Норвегии. Здесь, в каменных укрытиях когда-то размещалось более 100 коров - признак власти в средневековой Скандинавии.
Если первоначально гренландское поселение было попыткой найти и использовать ценные природные ресурсы- бивни, а не создавать поселение независимых фермеров, то общество нуждалось бы в большем планировании, чем думали археологи, говорит Кристиан Кох Мэдсен из датских и Гренландских национальных музеев в Копенгагене. Его работа и другие исследования поддерживают и развивают эту идею, выявляя организованные изменения в структуре поселений по мере ухудшения климата.
Мэдсен тщательно датировал радиоуглеродом органические остатки, похожие на древесину от руин 1308 норвежских ферм. Данные показывают, что Гардар, как и другие богатые фермы, был создан рано. Но когда появились первые намеки на Малый Ледниковый период около 1250 года, десятки отдаленных ферм были заброшены, а иногда возведены ближе к центральным поместьям. Кости на холмах помогают объяснить, почему: по мере снижения температуры люди в крупных фермах продолжали есть говядину и другой скот, тогда как те, кто имел небольшие фермы, обратились к тюленю и северному оленю, как предположил Даймонд. Для поддержания своего рациона власти Гренландии пришлось расширить трудоемкие методы, такие как хранение зимнего корма и укрытие коров. Он считает, что более крупные фермы получили дополнительную рабочую силу из владельцев более мелких хозяйств.
Мэдсен подозревает, что стрессы, связанные с погодой, ухудшились. Он отмечает, что средний норвежский фермер должен был балансировать между весенними и летними потребностями своей фермы и ежегодными общинными морскими и миграционными охотами на тюленей. «Все это происходило сразу, каждый год», - говорит Мэдсен. Депривация в более низких социальных слоях начала дестабилизировать крупные фермы, зависящие от десятины и мелких ферм, плюс к этому - падение цен на бивень, издержки и потери от морской охоты – гренландские викинги просто не могли держаться в таких условиях.
Но не все согласны с таким видением. Фицхью из национального музея естественной истории, например, ставит под сомнение пересмотр концепции колонии как торгового поста, ориентированного на моржовые бивни, и по-прежнему считает, что сельское хозяйство занимает первое место. "Они не смогли раздобыть достаточно моржовых бивней, чтобы содержать 5000 человек в Арктике", - говорит он.
Фицхью согласен с Мэдсеном и другими в том, как могла разыграться последняя глава саги о Гренландии. Несмотря на признаки кризиса в нескольких западных населенных пунктах, в восточных поселениях нет никаких признаков жестокого конца. Вместо этого, после того, как сельские дома рухнули, оставшиеся поселенцы разбирали дома западного поселения, что говорит об их медленном сокращении. Кризис заставил норвежцев вернуться обратно в Европу. Фицхью выдвигает гипотезу, согласно которой "поселение норвежцев в Гренландии могло быть «закрыто» мирно, без голода или смерти".
Команда NABO надеется, что будущие гранты позволят им завершить этот пазл. Они стремятся начать новые раскопки в Западном поселении, где артефакты могут пролить свет на любые контакты между норвежцами и инуитами, о которых мало данных.
Время идет. Раскопки Tasilikulooq принесли хорошо сохранившиеся артефакты, в том числе деревянные ложки, чаши и небольшого деревянного коня. Но Макговерн опасается, что его успех не повторится. Тридцать лет назад большинство мест в Восточном поселении содержали сохранившиеся кости, волосы, перья и ткань. Однако исследование NABO на 90 участках показало, что большинство органических образцов "в значительной степени превратились в кашу", т.к. вечная мерзлота растаяла. Tasilikulooq был одним из трех сохранившихся участков.
* * *
Ганс Эгеде, миссионер, писал, что он отправился в Гренландию 500 лет назад, чтобы спасти свой народ от "вечного забвения". Сегодняшние археологи опасаются другого забвения - что предыстория Гренландии будет потеряна. Будучи первопроходцами, пережившими изменение климата, норвежцы Гренландии могли бы стать хорошим примером для общества. Но те самые изменения, которые делают этот пример актуальным, могут помешать полной разгадке этой тайны гренландских викингов.
Если вам интересна философия, её история и связь с современной наукой, применение философии на практике в жизни, если вы хотите по-настоящему глубоко начать разбираться в философии и по-другому посмотреть на мир и своё место в нем, тогда приглашаю вас посетить мой телеграм-канал, в котором, я уверен, каждый найдет что-то интересное, полезное и важное для себя.
А здесь я выкладываю абсолютно эксклюзивный научно-философский контент, которого нет больше нигде в Интернете.
Смотрите также:
1. Война кланов в средневековой Японии