Когда все нормальные школьники читали произведения курса русской литературы, я быстро пробегал их, чтобы пройти настоящее книжное погружение. Детективы Фридриха Незнанского («Марш Турецкого»), Александры Марининой («Каменская»), Виктора Доценко («Бешеный»), Даниила Корецкого («Антикиллер»), пелевинские рассказы, «Generation ПИ» и «Жизнь Насекомых», фандоринский цикл Акунина были для меня намного более увлекательными историями, чем то, что изучали по программе. И в этом я вижу прямое влияние 90-х. Мне хотелось из точки «А» (детство) быстрее добраться в точку «Б» (взрослая жизнь).
Что уж я там понимал на тот момент, сказать сейчас сложно, но было невероятно интересно читать про бандюганов, крутых парней, коммерсантов, их красавиц-подруг и всех прочих героев эпохи. Поэтому самым верным способом понять все о жизни представлялось тайное чтение родительских детективов и постепенная легализация этого процесса с просьбой купить продолжение той или иной криминальной истории. Интересно же было. Когда я поступил в университет, мода на все это резко пропала.
Читать о 90-х и обсуждать это стало дурным тоном. Как-то органично Марина-Незнанский-Доценко etc сменилась Бегбедером, Чабоном, Палаником, Бенаквистой, Эко и многими другими преимущественно зарубежными авторами. А если и хотелось прочитать что-то о предыдущем десятилетии, то тогда это должен был быть какой-то совершенно резонансный автор вроде Владимира «Адольфыча» Нестеренко с его «Огненным погребением». Но это было чем-то эпатажным. Из ряда вон. С тех пор желание читать российские романы о 90-х возникало не часто.
Появилось даже что-то вроде предубеждения, что очередной автор недополучил читательского внимания и хочет наверстать упущенное за счет рецепта, который работал 15 лет назад, но уже не работает сейчас. Хотя почему не работает? В метро я постоянно вижу, что ширпотребные детективы читают до сих пор, но мое личное отношение к ним изменилось невозвратно. Я не могу представить себя с книгой в желтой обложке под авторством многоликих станочников, из-за которых прикрыли Rutracker.org.
Поэтому когда я встречаю книгу автора, прошедшего мой внутренний ценз, в детективном жанре, скепсис к ней появляется автоматически. Такова была и моя первая реакция на роман «Ненастье» Алексея Иванова, книги которого я совершенно незаслуженно пропускал. Но она была ошибочна и развеялась буквально через пару страниц, когда стало понятно, что детективная основа сюжета нужна лишь для того, чтобы описать эпоху, которая и была по сути одним большим детективом.
Наверно, «Ненастье» на меня произвело одно из самых сильных впечатлений, которые я получил от книг в этом году. Из романов так уж точно. Для стержня романа Иванов выбрал «афганцев», которые и стали главными действующими лицами романа. Одни считали их ОПГ, другие общественниками, третьи ветеранами и героями. И по большому счету, это книга не об их движении, а о времени, в котором жили все мы, которое позволяло появляться такому. Особенно это четко проявлялось в крупных городах. Мне проще судить по Екатеринбургу, который очень близок мне. В нем я видел, насколько в городе авторитетны люди, имеющие «афганский опыт», а позднее и прошедшие Чечню.
Когда Иванов придумывал свой несуществующий город-миллионник «Батуев», в котором развивается сюжет книги, то я представлял себе именно Свердловск-Екатеринбург с его «Черным тюльпаном», рынком, Мегой, депутатами-афганцами и известными на всю страну благодаря программе НТВ «Криминальная России» преступными группировками.
Мне кажется, что Иванов для своей новой книги выбрал именно афганцев, когда работал над документальной книгой «Ёбург», и увидел, какую роль они играли в жизни Екатеринбурга. Но это лишь мое предположение. Иванов не ставил себе целью романтизировать или наоборот развенчивать миф, он просто описывает время, как никто до него. Это у него получилось особенно метко, что является одним из достоинств романа. И это отличает его книгу от сотен детективов о 90-х. Автор препарирует эпоху, анализирует ее, разбирает, но делает это так тонко и органично, что у читателя остается после прочтения ощущение, очень правдивое и искреннее.
В каждом из героев «Ненастья» можно представить соседа, друга семьи, знакомого. Персонажи настолько детально выточены из литературного гипса, что веришь им и сопереживаешь. За один только образ «Яр-Саныча» Иванову хочется пожать руку и сказать спасибо. Ведь сколько по стране таких условных «физкультурников-трудовиков-советских людей», которые после слома эпохи не нашли себя в новой реальности и просто сгинули в «ненастье». Они законсервировались вместе с огурцами на своих дачах в 6 соток с огромным желанием принести на садовый участок кусок какого-нибудь барахла, которое когда-нибудь обязательно пригодится.
Такие книги позволяют обсуждать недосказанности 90-х и надеяться, что удастся когда-нибудь перелистнуть ту страницу, оставив персональное «Ненастье» далеко в прошлом.