Психология фильма ужасов имеет почти вековую историю. Фильм ужасов прочно утвердился в кинематографе приблизительно во времена Великой Американской Депрессии. И не зря. В то время индустрия кино заняла ведущую роль в мифотворчестве (то, что раньше делали сказки и легенды, а именно – героев и стандартные психологические шаблоны поведения).
Самое массовое из искусств выводит свои главные жанры из фундаментальной, «аристотелевой» триады эмоций – смех, сострадание, страх. Соответственно и три основных жанра кино это комедия, мелодрама и то, что вводит в дрожь (фильмы ужасов). Без каждого из них триада эмоций человека лишится гармоничной законченности. Я не считаю боевики самостоятельным жанром – все они или комедийные («Неуловимые мстители»), или мелодраматичные («Брат»), или ужасные («Чистилище»). Жанр боевика — своего рода ошибка повседневного мышления.
Сам ужас имеет многовековую описательную традицию в искусстве – достаточно вспомнить текст Апокалипсиса, неистребимые детские страшилки от тургеневского «Бежиного луга» до четверостиший про «маленького мальчика». Через ужас часто происходит приобщение к самым глубоким, последним вопросам бытия – «Кто я такой?», «Для чего я живу?». Подчас только это чувство способно исцелить алкогольную зависимость или тяжелый невроз.Человек, незнакомый с этой эмоцией (все-таки лучше на экране, чем в реальности), рискует остаться на всю жизнь незавершенным психологически. Не зря в книге Екклесиаста сразу сказано о том, что «день смерти лучше дня рождения».
Кинематограф во время невиданного экономического и психологического спада выступил в роли коллективного психотерапевта. Ибо во время просмотра любого фильма, особенно в группе, включается мощная цепь важных психологических механизмов – ожидания, подтверждения выводов, отождествления с героем. А умереть вместе с ним и столь же неожиданно воскреснуть, победив зло – это важный положительный психологический опыт, не всегда доступный нам в реальности и воспеваемый во многих мифах.
А еще это стимул к совершению подвига, преодоление страха смерти, постижение неведомого. Так что и «Терминатор», и «Дракула» несут в себе не только запугивание и насилие, но и мощную психотерапевтическую энергию. Нужно только увидеть ее ее под правильным углом. Вспомните Альфреда Хичкока, Андрея Тарковского, Стивена Спилберга. Будучи безупречными логически, их произведения показывают нам истинный, внутренний страх (а не муляж страха).
Такой страх «страшнее» всего. Он не уводит человека от действительности и не навязывает чужое видение мира. Настоящая опасность исходит не от жанра фильмов ужаса, а от подмены ими остальных не менее целительных жанров триады эмоций, упомянутых раньше и от общего снижения психической культуры.