О творчестве Пармиджанино написано до неприличия много. Причем до неприличия умными людьми, включая Вазари. И не мне, скромному искусствоведу-еретику, их дополнять. Не будем вдаваться в высоколобые аналитические рассуждения, а просто посмотрим на наследие великолепного художника и алхимика. Беглого взгляда достаточно, чтобы понять насколько он не похож на других мастеров эпохи Возрождения. Ракурсы, композиции, удлиненные конечности Мадонн и младенцев, танцующе-расслабленные позы святых. Последнее, видимо, досталось ему от Корреджо. Но на этом сходство заканчивается.
Джироламо Франческо Мария Маццола (Girolamo Francesco Maria Mazzola) более известный под прозвищем Пармиджани́но (Parmigianino) 1503-1540. Его отцом был художник Филиппо Маццола. Франческо осиротел в два года, его воспитывали братья отца — художники Микеле и Пьер Иларио. Первую картину он написал в возрасте шестнадцати лет. Это было «Крещение Иисуса». Он восхищался Рафаэлем и Микеланджело, если верить Вазари. Под влиянием работ первого, Пармиджанино создал «Деву с Младенцем и Иоанном Крестителем» - единственную свою картину, где перспектива соблюдена точно.
"Мадонна с длинной шеей" также известная, как «Мадонна с младенцем, ангелами и Св. Иеронимом" типична для позднего периода творчества Пармиджанино. Первоначально эта картина была заказана благородной дамой Еленой Байарди для её семейной часовни в церкви Санта Мария деи Серви (Santa Maria dei Servi) в Парме. Это была основная работа последнего периода жизни Пармиджанино, он работал полотном шесть лет. Но работа не была завершена из-за смерти художника в 1540 году.
Вгладитесь! Мадонна сидит на высоком пьедестале, облаченная в струящиеся одежды. Поза её необычайно расслаблена. У Мадонны нет нормальных человеческих пропорций; её шея, плечи и пальцы вытянуты, чтобы сделать её более элегантной и изящной. На коленях лежит удлиненный младенец. С одной стороны клаустрофобным образом сгрудились ангелы. С другой - ряд мраморных колонн и непропорционально маленькая фигура Св. Иеронима.
Пармиджанино изучал и восхищался грацией и уравновешенностью в искусстве Рафаэля, но он переосмысливал его образы и превращал их в почти неземных существ: их длинные конечности, мраморная кожа цвета слоновой кости, их сияние - все олицетворяет иную идею идеальной красоты.
Нога Ангела на переднем плане глянцевая и наводящая на размышления. В то время как святой, подняв свой свиток, выглядит изможденным. Привлекательный образ Мадонны в сочетании с толпой ангелов в разных эмоциональных состояниях, заставил некоторых поверить, что Пармиджанино пытался эротизировать сцену. Младенец добавляет двусмысленности происходящему. То, как его рука свободно свисает, также представляет собой позу, указывающую на смерть
Глаз зрителя вынужден беспомощно перемещаться по картине, чтобы принять диспропорции крошечного святого Иеронима к чрезмерно большой фигуре Мадонны. Даже архитектура, окружающая Мадонну, выглядит несоизмеримой, с колонной странного размера, которая, по-видимому, не имеет базовых или поддерживающих структур.
Следуя духу маньеризма, Пармиджанино страшно раздражает, смущает и одновременно увлекает зрителя в фантастический, живой, грациозный и, самое главное: телесный мир. Его святые и ангелы закатывают глаза, скучают, замирают в балетных позах, в то время как некоторые портреты выглядят так, будто наши с вами современники странно принарядились.
