Пусть вам приснится свобода.
Есть что-то символичное в том, что в рамках Фестиваля "Золотая Маска" показ оперы "Пассажирка" из Екатеринбургского Театра Оперы и Балета пришелся именно на вчерашний вечер, вечер 18-го марта.
К Новой сцене Большого театра пройти было нельзя. Совершенно никак. Мне буквально пришлось требовать у толпы каких-то людей с нашивками Росгвардии пропустить меня с Большой Никитской на Копьевский переулок, где развернулась какая-то настоящая полевая кухня и выстраивались отряды. Театральная площадь была облеплена автозаками, гнилыми автобусами с закупоренными холщовым тряпьем окнами, которые свозили людей то ли надзирать, то ли быть надзираемыми. Момент, когда Росгвардейцы (я честно не знаю, что это такое и знать не хочу) начали куда-то бежать выглядел жутковато. Но самым пугающим было даже не окружение облепленными погонами людей. Самым леденящим кровь было видеть тех, кто в свою очередь надзирает за этой росгвардией – люди в форме цвета хаки смачно сплевывающие прямо на недавно уложенную плитку недалеко от входа в театр. Более враждебной атмосферы города сложно представить.
И вот в театре, когда ты едва перевел дух, поднимается занавес и перед тобой вновь надзиратели и их жертвы. Жертвы, которые поют песни своей страны. Пока первые становятся все более звериными от простого факта, что вторые их презирают. Что просто позволяют себе их ненавидеть.
Сюжет у оперы Вайнберга крайне болезненный: спустя несколько лет после второй мировой войны, бывшая надзирательница Освенцима, путешествуя с мужем на гламурном круизном лайнере встречает одну из своих жертв. И, как многие отмечают, начинается история совести.
Но лично меня поразило именно открытие того факта, что нет. Не начинается.
Я сейчас буду говорить в очень неоднозначных, очень личных, своих формулировках, но впервые эту оперу я услышал год назад. На этой же сцене. В этом же спектакле. Тогда в рамках обычных гастролей Екатеринбургского театра спектакль уже привозили на Новую сцену Большого театра. И, выходя, я был категорически подавлен. Я в прямом смысле подавлял в себе возмущение.
Оперу "Пассажирка" Вайнберг заканчивал в 1968-м году. Тогда ее исполнение в Большом театре не состоялось. Никто не мог решиться. Сама история была слишком свежа, недоосмыслена, неотрефлексирована. И надо признать, что, несмотря на мастерски прописанную по форме музыку, содержание либретто иногда чрезмерно прямолинейно, слишком эмоционально и избыточно однозначно некоторые вопросы затрагивает.
Лично меня каждый раз заставлял корчиться неоднократно повторяемый посыл "Не забудем, не простим". В то время возможно эта повестка была актуальна. Сейчас, особенно в России, она демонизировалась. Повторюсь, это лично моя, возможно искаженная точка зрения, но я убежден, что этот призыв – опасен. В моем идеальном мире он должен звучать как "Не забудем, не повторим". Просто потому, что если "не простим", то обязательно повторим. Вот сами возьмем и станем тем, что не смогли вовремя простить.
Так вот представьте мои эмоции, когда в опере со сцены жертвы концлагеря хором поют, обращаясь прямо в зал "Не забывайте нас!", "Мы их не простим" и "Почему бог простил наших мучителей?".
Более того, в спектакле есть очень сентиментальные сцены. Я в принципе ничего против сентиментальности не имею, но у меня есть противное качество – когда из меня слезу выжимают, я начинаю протестовать.
Но самое печальное, что в спектакле очень много прямолинейного. Видимо, чтобы история была доступна и понятна совершенно каждому. В итоге возникают какие-то совершенно озверевшие, лающие, карикатурные немцы, и что самое страшное – карикатурные жертвы. Помножьте все это на призыв "Не забудем, не простим".
Лично на меня год назад это произвело максимально тяжелое впечатление. С одной стороны – мощная работа композитора. С другой – как-будто пробуждающий ненависть спектакль. Ненавижу ненавидеть! А в такой интонации спектакль как-будто призывает меня сделать с надзирателями то же, что они делали с жертвами. Иными словами, самому освоить их методы и превратиться в них.
Я очень долго не мог разобраться в своих чувствах. Меня воспоминания о том спектакле просто одолевали. Может что-то не так увидел? Возможно, опера что-то пробудила во мне – страхи, подавленные желания? Возможно, именно повестка того дня вторглась и исказила восприятие?
И тут как раз показ "Золотой Маски".
Идеальный шанс перепроверить!
И многое встало на места.
Во-первых опера.
Она действительно не про "совесть" совсем. Надзирательница поет, что она – не преступница, она – честная гражданка и патриотка своей страны, послушно и ответственно выполнявшая свой долг. Она в полубреду хочет пойти к встреченной на корабле жертве и потребовать (!) благодарности (!) за то, что позволила той выжить. И вот ровно зеркально жертва поет это "не забудем, не простим".
Чувствуете?
Тот самый призыв, который тогда меня так подавлял, оказался на чаше весов. По сути же перед нами история не про "правых" и "виноватых". Не про "уродов" и "людей". Совсем нет. Эта история про память. Память палача. И память его жертвы. Вот именно две эти памяти сталкиваются. И тут не нужны оценки. Белое от черного тут и так прекрасно отличимо. Интересно же именно препарировать различие этой памяти. Различие людей, неспособных понять друг друга. Никогда. Вообще. До самого конца.
С одной лишь поправкой: одни уничтожали других.
Это очень сложный процесс. Я воздержусь от навязываний своих выводов, но с помощью вопросов вины и ответственности вы в результате неизбежно выйдете как раз на темы принятия и прощения. Даже несмотря на то, что в опере об этом нет ни слова.
При этом у меня сохранилось стойкое ощущение, что постановка Тадэуша Штрасбергера этот и без того сложный путь еще больше усложняет. И усложняет именно своей простотой!
С одной стороны режиссер предлагает очень простое для восприятия решение – традиционная, конвенциональная постановка оперы. Такие кому-то нравятся, кого-то отталкивают, но бесспорно одно – для первого знакомства с музыкальным материалом формат подходит идеально. А Екатеринбургский спектакль – все же первая театральная постановка в России.
С другой стороны, сложность темы делает отношение и понимание этой истории режиссером очевидными. А он – живой человек, со своим переживанием травматического прошлого. Видимо в нем эта история что-то личное сильно задела, как и в каждом из нас. И он именно то недорефлексированное ощущение 1968-го года транслирует дословно в 2018-й. Именно отсюда карикатурность немцев, карикатурность жертв, акцент на сентиментальности, который конкретно на меня оказывает обратное воздействие – отрицание вместо принятия.
При этом в спектакле есть сильные решения.
Это и финал, где героини сталкиваются в зеркале лицом к лицу. Уже не памятью, а глаза в глаза. И одна не способна и даже не пытается понимать другую.
Это и занавес – фото стены Аушвица. Режиссер сделал этот снимок стены в газовой камере лагеря – последнее, что видели жертвы, и именно его использует в качестве занавеса. Ты буквально упираешься в эту стену, входя в зал.
Но опять же, тема документального в искусстве сейчас слишком важна. Мне кажется, что это – вообще одно из ключевых и самых актуальных и перспективных направлений на сегодняшний день.
Опера же написана по повести "Пассажирка" писательницы Зофьи Посмыш (в прошлом году она лично была на спектакле в Большом и обращалась к зрителям после). Зофья прошла через Аушвиц. К счастью в аду она была недолго. Но я не уверен, что в аду есть время. Не уверен, что там можно быть "недолго". Кажется, один раз туда попав даже на долю секунду, он остается с тобой навсегда. Как говорит сама Зофья: "В Аушвице я встретила людей, в святости которых не сомневаюсь. Я считаю, что это – единственная тема, на которую мне еще стоило бы писать".
И вот на основе ее художественного произведения Вайнберг строит свое художественное произведение. А в основе – реальная историческая трагедия. И тут перед режиссером стоит очень сложный выбор. Либо уйти в документ – сухо и скрупулезно возвращать исторические факты в художественное. Либо остаться в сугубо художественном. А вот несбалансированное смешение одного с другим лично для меня запускает страшный процесс – реальная трагедия прошлого, артефакты реальной истории становятся бутафорией. И воспринимаются также. Именно в этом я нашел главную причину своего острого и болезненного отрицания.
То есть режиссер, желая сделать оперу Вайнберга доступной и понятной каждому, одновременно делает ее прямолинейной и односложной. А тема – не так проста. И в итоге зал вновь делится почти пополам – на тех, кто не выдерживает и утирает слезы половину спектакля и тех, кто втягивает голову поглубже в плечи и стремится как можно быстрее уйти на поклонах.
В итоге возник интересный эффект. Спектакль побуждает зрителя провести работу. Прямо полноценную работу. Причем побуждает любого зрителя. Работа доступна каждому. Даже не обязательно прикладывать усилия. Достаточно просто посмотреть спектакль. Усилия лишь определят глубину результата.
А как раз сегодня, в рамках показа была презентована великая вещь – DVD c этой оперой. Купить его теперь можно по всему миру. Это очень хорошая возможность лучше понять себя через свое отношение к прочтению режиссера, испытать свое восприятие, его светлые и темные стороны. И в то же время, оценить эту разницу памяти, заложенную в опере. Памяти, которая рассказывает о прошлом. Прямые последствия которой мы видим сегодня. И которая неумолимо определяет наше будущее.
Этот спектакль, со всей его прямолинейной сентиментальностью и буквальностью помогает отчетливее понять чью именно память мы положили в основу нашего будущего.
Помнить – хорошо.
Но помнить можно разное.
И по-разному.
И, напоследок,
на сегодняшний показ и презентацию диска пришел Чрезвычайный и Полномочный Посол Польши в России – Влодзимеж Марчиняк. Среди прочих прекрасных мыслей он озвучил дословно следующее:
"Вайнберг принадлежит нашему общему прошлому: российскому и польскому".
Мне показались эти слова очень важными, ценными и самое главное – редкими. Не только в свете недавнего закрытия Британского Совета. Но и в свете происходившего вчера. В свете происходящего сейчас. И того, что будет происходить в будущем.
Очень хочется их помнить.
Все принадлежит нашему общему прошлому.
Прошлому человечества, а не какой-то конкретной страны.
И вот если именно эти голоса заглохнут – тогда мы точно погибнем!
___________
Источник материала, фото, видео и комментарии:
https://www.facebook.com/inner.emigrant/posts/407095546406021
Самые свежие обзоры и обсуждения театральных и музыкальных событий всегда первыми в Facebook:
https://www.facebook.com/inner.emigrant