Почти наверняка через очередные шесть лет президентского срока, который начнёт отсчёт завтра, новым лидером страны станет человек, рождённый в восьмидесятые годы. Каким он будет?
Это реальность, а не просто повод утешиться тем, кого могут разочаровать итоги голосования 18 марта. Попробуем заглянуть вперёд с помощью профессора Московской школы управления СКОЛКОВО Андрея Шапенко...
В 1954 году в Оклахоме провели так называемый Robbers Cave Experiment, который показал, что человеку свойственно делить этот мир на «своих» и «чужих» — и конфликт неизбежен. Две случайно набранные группы школьников из хороших семей, ранее незнакомых, несколько дней жили в национальном парке. Сначала они выполняли общие задания в своей группе, что привело к ее сплачиванию, а затем узнали о существовании друг друга и стали соревноваться. Чем дальше шел эксперимент, тем сильнее обострялся конфликт. Словесные и физические столкновения, сожжение флага другой команды, уничтожение и кража имущества, дискриминация членов другой группы — все это привело к досрочному завершению эксперимента.
Несколько лет спустя эксперимент повторили в Бристоле, случайно разделив школьников на группы, названные в честь художников: «Клее» и «Кандинский». Участникам сказали, что деление сделано на основе предполагаемых предпочтений, и в итоге они стали по-разному относиться к «отвратительным» представителям другого лагеря, вне зависимости от реальных интересов и качества предшествующих отношений.
Из этих экспериментов выросла теория реалистичного конфликта: причиной столкновения людей являются вовсе не различия между ними, а конфликт целей и конкуренция за ресурсы. То есть два прекрасных человека могут возненавидеть друг друга, если претендуют на одну вакансию, а вполне мирные демократические страны — начать военные действия. Затем на этой базе была построена теория социальной идентичности, которая гласит, что лидером социальной группы становится тот, кто воспринимается ею как «свой», соответствует ее лидерскому прототипу и наилучшим образом продвигает ее интересы. А вовсе не тот, кто обладает уникальными качествами или навыками. Этот феномен крайне важен для объяснения фундаментального ценностного и лидерского перелома, который может произойти в России в течение ближайшего десятилетия.
Дело в том, что сегодня мы живем в точно такой же демографической ситуации, как на рубеже 1980-х и 1990-х годов. Сначала Первая мировая и революция выкосили несколько миллионов людей в возрасте около 20 лет, а потом Великая Отечественная уничтожила поколение детей тех, кто остался. С тех пор каждые 25 лет мы обречены попадать в демографическую яму; так, в 2017 году началась очередная волна естественной убыли населения — это с нами говорят не родившиеся правнуки тех, кто остался лежать на полях Великой Отечественной. Поэтому наша демографическая пирамида похожа на елку — с явно выдающимися в стороны «ветвями» двух поколений. 30% населения составляют люди старше 55 лет, и сегодня в их руках сосредоточены власть и деньги. Но наследовать им будут не сорокалетние, которых очень мало (14% людей 41–54 лет), а те, кому сегодня 27–40 лет (25% населения и львиная доля рабочей силы). Точно такая же ситуация сложилась на закате перестройки, и тогда она стала одним из факторов радикальных общественных перемен...
Субботние чтения: молодёжь под микроскопом, или чего нам ждать от поколения Z?