Сюжет этого рассказа лежит в пяти измерениях, что делает его довольно сложным. Вернее, даже так: для некоторых он не просто сложный, а в корне непостижимый. С их точки зрения, этот рассказ — полнейший бред. Для иных же он настолько простой, что они уже практически знают, чем он закончится. Вот так: непостижимо для первых, элементарно для вторых. Однако для кого-то, кому осталось совсем немного до преображения из первого во второго, этот рассказ как раз может стать недостающей для этого деталью. Так что вы просто начните читать, а там уж станет ясно, к которым вы относитесь. Если окажется, что к первым, то лучше перечитать через пару лет. Если ко вторым, то вы в очередной раз порадуетесь гениальной простоте устройства реальности. А если вы относитесь к тем, для кого этот рассказ — точка перехода из первых во вторые, то добро пожаловать в кроличью нору.
Забавно, что ни один из первых ещё никогда не был вторым, но почти каждый из вторых когда-то был первым. Стало быть, вторые знают, каково быть первыми, а первые не знают, каково быть вторыми, но — осуждают. Потому что думают, будто вторые просто выдумали, что они вторые — им, первым, назло. Но зато как только первые превращаются во вторых, они сразу восклицают: «Ну и дела! Да как это я вообще раньше умудрялся быть первым?» А первые тем временем думают: «Ну вторые, ну придурки, лучше бы мне, первому, никогда не становиться одним из вас!» Злорадствуют в комментариях да кичатся своим незнанием — удивительное шоу. Но перейдём же к сюжетной части.
Жил да был татуированный чувак. Он мог видеть три измерения: длину, ширину и высоту окружающего его пространства. Четвёртое же измерение, время, он целиком видеть не мог, поскольку существовал лишь в его трёхмерных разрезах. Стало быть, чувак видел лишь постоянно ускользающие мгновения: одно за другим, одно за другим… Если бы некто, существующий в четвёртом измерении, как, например, тральфамадорцы Курта Воннегута-младшего, наблюдал за жизнью нашего татуированного чувака, то он видел бы все её моменты одновременно. Он увидел бы линию, в начале которой было бы появление чувака (не рождение а именно появление, момент начала сознания), где-то в середине — момент нанесения татуировки, а в конце линии — смерть. Пока всё довольно просто, не так ли? Спасибо, Курт Куртович.
Но поскольку мы с вами живём уже после Воннегута, и нам пристало бы заглянуть дальше, чем удалось в своё время ему, давайте представим, что есть некто, существующий в пятом измерении. Чтобы не было путаницы, будем звать его лиритиманец.
Если бы лиритиманец вдруг решил понаблюдать за жизнью нашего великолепно татуированного героя, то он увидел бы нечто похожее на то, что мы с вами увидим, посмотрев на сферу. Точка в центре этой сферы — это момент начала сознания чувака, она всего одна. Точки образующие поверхность сферы — это вариации его смертей, их бесконечное множество.
Вот лиритиманец видит, что одна из точек поверхности соединена кривой линией с центром сферы. Это та самая линия, которую видят тральфамадорцы из своего четвёртого измерения. Но тральфамадорцы не могут видеть остального бесконечного множества линий и ответвлений, соединяющих центр чуваческой сферы с её поверхностью, а значит, не видят других вариантах судьбы чувака (хотя, конечно, и могут их вообразить, как и мы с вами). Зато лиритиманец в своём пятом измерении посмеивается над тральфамадорцами, ибо как на ладони видит всё это бесконечное многообразие кривых, соединяющих начало сознания и все смерти достопочтенного чувака. Эдакий вероятностный одуванчик.
Момент начала сознания чувака одинаково далёк от всех вариантов его смерти. Но как только чувак начинает жить, он сразу выбирает какое-то направление. Одни из этих направлений ведут в нижние миры: чем ближе к низу сферы, тем хуже.
В нижних мирах у нашего чувака всё настолько плохо, что ему даже некогда сделать татуировку. Если начистоту, то ему некогда даже подумать об этой татуировке. Он неграмотен, бездуховен, узколоб, лишён гражданских прав, имеет утлый словарный запас, участвует в войнах, наблюдает приход диктатуры, становится винтиком в её машине, предаёт родных и близких, и они отвечают ему тем же. В этих мирах чувак становится причиной ядерной аварии, работает гримёром Филиппа Киркорова, массово насилует детей, подвергается кастрации раскалённой кочергой и болеет всеми известными и неизвестными учёному сообществу недугами. Люди вокруг чувака живут примерно так же, потому как всё зависит от всего. В самых нижних мирах всё так плохо, что никто из их жителей даже представить не способен, что существуют какие-то ещё миры, а следовательно, не может и стремиться в них. Чтобы находиться в нижних мирах, чуваку не нужно принимать никаких волевых решений. Самый верный путь на дно — вести себя как подонок.
Средние миры находятся в экваториальных широтах чуваческой сферы, и там всё ровненько — иначе не скажешь. Там чувак принадлежит к среднему классу, не бедствует, но и не богатеет, иногда путешествует, занимается хорошим делом. Мир, в котором он живёт, биполярен. В нём есть войны, но они где-то далеко, большей частью в новостях. В нём есть голод и нищета, но есть и люди, которые спасают их жертв. Ядерные взрывы, пытки и диктатура находятся где-то за горизонтом событий, но если чувак перестанет верить в себя и начнёт вести себя как мудила, то он без труда преодолеет этот горизонт. С другой же стороны в средних мирах существуют прекрасные вещи: технологии на грани магии и фантастики, литература, музыка, комедия, природа, восхитительно пахнущие женщины, приключения, глобализация, а главное — мотоциклы. В общем, здесь чувак уже может задуматься о том, чтобы набить себе татуировку. Если эта мысль перейдёт в действие, то так и будет. Действие, в свою очередь, возымеет последствие: у одних татуировка чувака вызовет отвращение, и они скажут, что он наркоман, а вторым она понравится и на что-то их вдохновит. Потому что серединные миры биполярны, помните?
Ну а что до верхних миров, то в них жизнь чувака похожа на миф. Все люди, включая его, равны в правах и возможностях, но при этом развиты настолько, что каждый является самобытной личностью и выражает себя в достаточной мере, чтобы жить счастливо. Кто-то хорош в искусстве, кто-то в спорте, кто-то в науке. Ввиду равенства людей, нет голода, войн и политики. И наш чувак в этих мирах не обязательно татуированный. Куда важнее то, что он сам — мастер татуировки. Он делает людям прекрасные нательные рисунки. А поскольку финансовая система давно упразднена, то платят они за эту работу исключительно собственной болью. Однако люди в верхних мирах живут в такой чуткости и согласии со всеми своими органами, что боль не вызывает у них негативных эмоций, и кроме того, они не подвержены болезням. Духовное развитие достигло тех высот, что люди полностью контролируют свою тёмную сторону, но не подавляют её, а направляют её энергию в ремесло, достигая в нём успехов планетарного масштаба. Конечно, удержаться в верхних мирах совсем непросто, поэтому все, кому удалось туда попасть, усердно работают во имя общего блага. Такие люди мудры и осознают риски, ведь они знают: чем выше взлетел, тем больнее падать. Они знают, что даже проведя две трети жизни в верхнем мире, можно совершить роковую ошибку и загреметь в нижний. Поэтому в верхних мирах наш чувак постоянно, каждое мгновенье контролирует себя.
И представьте только, все эти варианты чуваческих миров: нижние, средние, верхние и все промежуточные между ними лиритиманец может видеть сразу. Заметьте, я говорю «сразу», потому что не могу сказать «одновременно», ведь лиритиманец существует на одно измерение выше, чем само время.
Итак, у нас есть сфера бесконечных вероятностей. Но мы с вами, конечно, не можем говорить про все из них сразу, ведь мы существуем в трёхмерном пространстве. Поэтому ограничимся тем, что рассмотрим одну конкретную жизнь татуированного чувака, которая по неизвестным причинам заинтересовала лиритиманца больше всех остальных чуваческих жизней.
Когда этот чувак родился, он понимал Бесконечность. Ещё даже ни одного слова не знал, а в Бесконечность уже врубался. Потом чувак начал расти и узнал много слов, понятий, запретов, правил… Он перенял опыт родителей вместе с ошибками, которые они не успели осознать и вычленить, прежде, чем начать его воспитывать. И вскоре разум нашего чувака забился таким количеством информации, что Бесконечность в какой-то момент не только перестала казаться ему достижимой, но — и это особенно жутко — перестала быть для него существенной. Чувак просто-напросто забыл о своей Бесконечности. А если ты забыл о своей Бесконечности, куда уж тебе двигаться в любую её точку, вместо того, чтобы получать извращённый кайф от похмелья в душном офисе.
А вот Бесконечность про чувака не забыла. Она ему не переставала всячески о себе напоминать в течение всей его жизни. На уроках математики, в комиксах Marvel, а один раз даже в песне Земфиры. Но чувак, конечно, ничего не понимал. Он был занят другим, а именно — выживанием. Он устраивался на работу, зарабатывал деньги, ел, пил, спал, увольнялся и повторял цикл, потому что работа была так себе.
Конечно же, с каждым прожитым мгновением количество возможных смертей татуированного чувака сокращалось, но их всё равно оставалось очень и очень много, как в верхних, так и в нижних мирах. А Бесконечность не призывала его к какому-то конкретному варианту смерти. Она просто хотела, чтобы чувак вспомнил, что только он решает, куда ему жить.
И вот однажды Бесконечность перестала ходить вокруг да около и напомнила чуваку о себе настолько явно, что он в один миг всё вспомнил и осознал. И поначалу это было мучительно и страшно, но потом чувак пришёл в себя и понял, что это было лучшим, что с ним когда-либо происходило. Затем он снова немного расстроился, потому что подумал, что если это было лучшим, то дальше уже ничего лучше не будет, можно сразу умирать. А ведь в Бесконечности есть и такие смерти. Но затем чувак понял, что поскольку теперь он всемогущ, то всё будет так, как он хочет. А следовательно, если он захочет, чтобы ему было лучше, чем в момент познания Бесконечности, то этого не миновать. И тогда чувак обрадовался и на память об этой мысли сделал татуировку в виде знака Бесконечности.
Вскоре чувака было не узнать. Он взял жизнь в свои руки. Конечно, поначалу это было тяжело, после того как 27 лет он тупо проплыл по течению. Но чувак знал, что поворачивать всегда сложно, зато потом, когда выезжаешь на прямой участок шоссе, ведущий к твоей цели, дорога сама бросается под колёса. Татуированный чувак всё увереннее выбирал своё направление в пяти измерениях и следовал ему. Он уже не выживал и даже не жил — он мчался на мотоцикле под звуки песен Foo Fighters и теплый ветер развевал его волосы. И горизонт обрамляли величественные горы, и в небесах над шоссе пролетали огромные яркие планеты, а звёзды светили ну просто как умалишённые. И я имею в виду, буквально, ведь в Бесконечности нет границы между физикой и метафизикой, реальностью и вымыслом. Мозг — это часть физической реальности, понятие метафизики — продукт мозга, то же самое можно сказать про вымысел, мифологию, сверхъестественное, да всё что угодно! Всё, что есть и что может быть — это лишь маленькие повороты руля.
Конечно же, иногда татуированный чувак ошибался и поворачивал не туда. Но Бесконечность всегда заботилась о нём и расставляла дорожные указатели таким образом, чтобы он понял, как ему снова вывернуть на им же избранный путь. Она же в нужный момент подсунула ему книгу «Дзен и искусство ухода за мотоциклом».
И вот однажды татуированный чувак ехал по жаркой пустыне цвета «последний вздох жако» и вдруг увидал голосующую на 666-м километре шикарную рыжую тёлку. Конечно же, такое тоже бывает. Ведь сфера вероятностей чувака — не просто висящий в пустоте фрукт. Линии, соединяющие начало сознания и всевозможные смерти, переплетаются с массой подобных линий из других сфер, иначе как бы люди знакомились друг с другом и вместе проводили время?
Чувак притормозил возле девы, чтобы рассмотреть её поближе. А дева оказалась что надо: созвездия веснушек на носу, опасно игривая ухмылка, задница — как пара баскетбольных мячей.
— Шикарно выглядишь, крошка, — сказал татуированный чувак. — Как я рад, что мы с тобой оба здесь. Воистину я на верном пути. А ты куда направляешься?
Рыжая усмехнулась и ответила:
— А разве ты не знаешь, куда ведёт эта дорога?
— На ней много развилок, — сказал чувак.
— Да, но она построена в неправильном месте. Какой путь не выбери, он ведёт в Ад.
— Неужели, — сказал чувак, — Считаешь, что я попаду в Ад, даже если буду тщательно выбирать маршрут, следить за указателями и вовремя заправляться?
— Ад большой, — сказала она, — и он уже близко, а мы с тобой маленькие. Наш единственный выход — направляться прямиком к Сатане, чтобы сразиться с ним.
Татуированный чувак посмеялся, заглушил мотор и сказал:
— Милая, то, что ты называешь Адом, находится в твоей голове. С этой славной рыженькой кубышки начинаются все революции, войны и тяжёлая поступь режима доносится лишь из неё и ниоткуда больше. И если ты позволяешь себе заполнить свою голову этим, да ещё без тени стеснения говоришь об этом другим, то для тебя это шоссе — действительно верная дорога в Ад. Моя же голова заполнена тем, что я люблю.
— Звучит очень бредово, — сказала она. — Нельзя игнорировать проблему. Если ты закроешь глаза, она не исчезнет. Не нужно бояться и пугать других, но обсуждать, обличать — необходимо!
Тут чуваку стало немного скучно, и он посмотрел на её классные сиськи, и представил несколько вещей, которые хотел бы с ними сделать. Но поймав её взгляд «Ну чо?», наш чувачок ответил:
— Когда ты борешься против чего-то, ты побуждаешь это что-то противостоять тебе. Как пишет Рам Дасс, полиция и хиппи создают друг друга. Я понимаю, как ты мыслишь, но всё же считаю, что лучшее, что ты можешь сделать — навести порядок в своей голове и жизни. Нужно делать то, что от тебя зависит, там, где ты можешь. Мир последует за тобой.
— Это беспросветный идиотизм, — отвечала рыжая. — Вот прямо мракобесие. Далёкая от реальности опасная фантазия. Куда, по твоему, ты едешь?
— В верхние миры.
— В верхние миры? Значит, пока другие сражаются за выживание в нижних мирах, ты просто сел на свой блестящий мотоцикл и едешь в верхние миры? Не это ли верх эгоизма?
— Совсем нет, — сказал он. — Пока я мыслил таким образом, я не мог поехать в верхние миры и оставался внизу, с другими. Но потом я понял, что только если начищу свой байк до блеска и поеду куда хочу, то другие меня заметят. И тогда, если они захотят, то сами поступят так же. А если не захотят, то останутся дальше бороться со своими отражениями.
— Нет, послушай… — сказала рыжуха.
Но чувак повернул ключ зажигания, крутанул ручку газа и мягко перебил девицу:
— Я уже слышал достаточно. Каждый миг, когда я не еду, я стою на месте, а это равносильно тому, чтобы опускаться в нижние миры. Я должен продолжить свой путь.
— Значит, ты бросишь меня здесь? — сказала рыжая, испытав некоторое странное удовольствие от обиды, которую он, как ей показалось, нанёс.
— Если нам не по пути, то я не могу тебя взять, — сказал татуированный чувак. — И если ты действительно попадёшь в Ад, то, надеюсь, это хотя бы будет стоить того, чтобы сказать «Я же говорила», хотя я и не желаю тебе этого. Но всё же вот моя визитка. Позвони, если станешь второй, и в то же мгновенье окажешься со мной рядом. Вместе мы поедем быстрее и заберёмся выше.
Об авторе
Сергей Иннер. Автор антиромана «Овердрайв» (Чтиво, 2019). Однажды кому-то сказал, что молчание — золото, а затем понял, что лучше было молчать. Населяет Санкт-Петербург вместе с другими. Родился ночью, когда был страшный ураган, в маленьком Санкт-Петербурге по имени Таганрог. После презентации антиромана «Овердрайв» в 2019 году пропал без вести.
