Я, по мере сил, старалась облегчить труд своих воспитателей. Просила только об одном : не заставлять меня подменять их!
Я готова была что-нибудь для них рисовать, вырезать, писать, придумывать, отработать за них 31 декабря, если попадало на рабочий день. Я старалась не уходить на больничные.
Но, глядя, в каком котле им приходится вариться иногда, шарахалась от воспитательской работы, как чёрт от ладана.
Два раза в год Амёба уходила на сессию. Тогда у нас начиналась текучка. Я успела увидеть всех воспитателей в работе, когда они к нам приходили или когда подменяла нянь на других группах.
В большинстве случаев убеждалась, что может быть, у нас и нет идеальных воспитателей. Но есть очень хорошие. Которым не хватает всего лишь нормальных условий работы. Даже не зарплаты!
Вы не представляете сколько замечательных людей уходит, не выдержав чудовищного психологического пресса со всех сторон.
Часто без смены, часто без няни, с детьми, которые, кроме солнышек и лапочек, априори являются энергетическими вампирами.
А тут медики с одними требованиями, методист с другими, заведующая с третьими. Частенько эти требования противоречат друг другу. И меняться могут каждую неделю, создавая «ножницы» для воспитателя, загоняя его в угол и заставляя врать либо родителям, либо начальству.
Рассказывая в самом начале о категориях людей, работающих в детском саду, я забыла упомянуть молоденьких девочек, которые приходят в детский сад, мечтая «изменить мир», заниматься детьми и подарить им всё самое интересное.
Они вперёд всех попадают под этот пресс. Их ставят в невыносимые условия, заваливают бумажной работой, бьют по рукам за инициативу и готовы убить за любой промах. Хотя казалось бы!
Соглашается человек работать без смены или без няни --- холь её, лелей! Отстань с мелкими претензиями, не ругай прока за ошибки, которые она безусловно допустит при таком раскладе. Да напишет она потом эти дурацкие планы! Лишь бы ушла с работы с чувством, что хоть кто-то понимает, в каком кошмаре она находится!
Нет... давят... до обиды, до слёз….
Сверху ещё наваливаются родители, у которых от страха глаза велики, со своими претензиями.
Нам с родителями, можно сказать, повезло. Я не помню каких-то крупных скандалов и претензий. Они очень уважали нас всех и, что лично мне было особенно приятно, практически не делали различий между воспитателями и няней. Но один случай-таки расскажу, как пример родительской……. не знаю…. беспардонности что ли….. безнаказанности….
Ходил к нам в группу замечательный мальчик Максим. Спокойный ребёнок. Мы с ним горя не знали.
Папа Максима был юристом. Брутальный такой мужик, похожий на шкаф с антресолями. В его голосе я всегда слышала командные нотки.
И хотя никогда, во всяком случае, при мне он не грубил и не хамил воспитателям, на лбу у него невидимыми буквами я всегда читала «Если что не так---порву в клочья». Поэтому не то, что разговаривать, на глаза попадаться лишний раз ему избегала. Однако чутьё меня редко подводило.
Как-то во второй половине дня, этот товарищ пришёл пораньше за своим ребёнком. На смене была Амёба.
Какое-то время в приёмной было тихо. Мальчик одевался. Потом мы услышали гневный голос его отца. Что-то потеряли.
Амёба вышла в приёмную, что бы выяснить, в чём дело. Я тихонько выглянула из группы.
Юрист, как грозовая туча навис над растерянной Амёбой и громовым голосом отчитывал её за то, что у Максима пропали варежки.
Возражала ли она? Я не услышала. Но, по моему, такие люди, как этот папаша, в принципе возражений не приемлют. И спорить с ними бесполезно.
Амёба, надо сказать, только недавно пришла на смену и детской одежды ещё не касалась. Мало того, в тот день мы не ходили на улицу, потому что был бассейн. Значит, варежки должны лежать там, где их утром положили. А утром Максима приводила мама….
Бурча что-то про бардак и метая молнии из глаз, юрист удалился.
Амёба, совершенно расстроенная, ещё некоторое время ходила по приёмной и проверяла кабинки.
Варежки нашлись. Угадайте где? В шапке Максима. Папа надел на ребёнка шапку вместе с варежками, которые лежали внутри. Инцидент был исчерпан. Но извиниться перед Амёбой, за грубость, за то, что всё это произошло на глазах у ребёнка, никто и не подумал.