Что может быть суетливее вокзала? Только три вокзала! Вот они красавцы — Ярославский, Ленинградский, Казанский. Но ведь никто их красоты не оценит. На Площади Трех вокзалов — официально Комсомольской — втрое больше людей несутся, боясь опоздать на поезд, грохочут колесами своих чемоданов, лавируют между другими такими же, отчаянно, словно ожидая послания Небес, всматриваются в светящиеся табло. Безумный, бешеный, самодвижущийся муравейник. «Проживание в общежитии 200 рублей! А-а-автобус Москва – Сызрань! Чебоксары, Чебоксары!» - доносится со всех концов.
Если вы опухли, очумели, выпали в осадок и хотя бы минут 40 не хотите видеть мелькания лиц, имеется сюрприз — можно охватить всю картину разом, но издалека. Следует только оказаться ровнехонько посередине вокзального треугольника, где, как выяснилось, людей почти и нет. Зато есть сквер, фонтан, птички и цветочки.
Поприветствуем Павла Мельникова, первого министра путей сообщения России, что расположился здесь в виде памятника. Ведь именно он виновник всего: убедил Николая I начать строительство железной дороги. А иначе откуда бы взяться вокзалам? Павел Петрович весьма достойно смотрится на фоне высотного силуэта гостиницы «Ленинградская» и вовсе не скучает по толпе, которая вечно окружает стоящего у платформ Ярославского вокзала вождя пролетариата - также в виде памятника.
Здесь вообще, в отличие от остальной площади, замедленный темп — полицейский и то прогуливается неторопливо. Воробьи попрыгивают, подставляю бока прохладному солнцу. Между ними, строг, но вальяжен, курсирует скворец. У фонарей обнаруживаются крылышки, а по барельефам железнодорожных карт можно ездить одной только силою мысли, без всякого ущерба для здоровья и кошелька. И громады трех богатырей-вокзалов видны издали во всем разнообразии своей красоты: утонченный ленинградец, голубоглазый северянин и помпезный рязанский молодец азиатских кровей.
Мария Кронгауз
Фото Елены Головань
