Эту историю я услышала от своего хорошего знакомого, с которым наша семья дружит уже многие-многие годы. В свои 47 лет он впал в философские размышления на тему смысла жизни. А причиной тому третий сын, который появился в его жизни, как он выражается, на склоне лет, когда юношеская пылкость должна была угаснуть и уступить место спокойному и размеренному существованию.
Для удобства, будем называть моего знакомого Николаем. Жизнь Николая, прямо скажем, покидала. По молодости он перебивался различными заработками, влезал в разные авантюры, но, в конце концов, решил остепениться. Закончил ранее заброшенное образование и пошел работать на завод, где достиг неплохих успехов. В благодарность за усердный труд его назначили начальником цеха.
Николай успел обзавестись вполне счастливой семьей, родить двух сыновей с разницей в два года. Дети радовали, давали почву для морального, физического и умственного развития. Полная гармония, одним словом. И вдруг новость: жена беременна. Для обоих это стало буквально шоком, так как сами уже не молоды, старшему 12 лет, помощи и поддержки в воспитании будущего грудника ждать неоткуда. Жена в слезах настаивала на аборте. Мол, куда еще третьего? Николай все взвесил трезвым умом и уверил жену, что все будет прекрасно. И будет обязательно девочка, ведь они так давно мечтали о дочери.
Но родился еще один сынок. Назвали Максимом. Вроде все прекрасно, вновь привыкли к роли родителей новорожденного. Да, Николай вспомнил, что еще дома, когда приехали из роддома и развернули Максима, он обратил внимание на крутую грудь, немного стесанный лоб и высокий затылок. Может, помялся немного в процессе родов? В общем, не придали этому особого значения, тем более по мере роста головка выправлялась.
Счастью не было предела, так как Максимка радовал своих родителей любознательностью, общительностью и неудержимой подвижностью. Он стремился к своим старшим братьям, хватал на лету буквально все! Причем был таким сентиментальным, непосредственным и наивным мальчиком, что порой все диву давались. Мог выложить как на духу все, что у него на душе. Забавно так. А Николай часто, когда смотрел на смышленого сыночка, ловил себя на мысли, что его могло и вовсе не быть. В те минуты подобные мысли были ужасны!
Пришло время пойти в школу, и тут начались неприятности. Такой любознательный мальчик превратился в двоечника. Если в первом-втором классах еще более-менее, к пятому Максим и вовсе скатился. Учителя жаловались на неусидчивость, повышенную отвлекаемость и плохое поведение. Нет, он не был хулиганом, но и в школьные нормы тоже не вписывался. На все свое мнение, инициативы никакой, школьная программа абсолютно неинтересна.
Стыдно было перед всеми: и перед учителями, и перед знакомыми, и перед коллегами по работе. Все же друг друга знают! Решено было принять карательные меры и всякого рода ограничения по отношению к сыну. Увы, не помогло. Запреты вызывали протест и агрессию. У Николая опускались руки, хотелось куда-нибудь сбежать, чтобы хотя бы вдалеке от проблем взвесить все «за» и «против», попробовать найти причину поведения Максима и варианты решения сложившейся ситуации. Уже приходили иные мысли, от которых становилось совсем жутко: лучше бы ему не суждено было родиться.
И как-то раз в дружеской беседе со знакомым врачом, Николай излил душу. Так, мол, и так, не найти управы на ребенка. А еще вспомнил, что Максим панически боится темноты, а напряженная обстановка, даже по телевизору в фильмах, наводит на него какие-то страхи. И тут друг задал вопрос, не выпивал ли Николай в период зачатия плода? Не пил, конечно, но эпизоды с выпивкой были. Когда точно и не вспомнить сейчас, но праздники, посиделки с друзьями…
Николай сначала гнал от себя чувство своей вины. Максим же родился полноценным человеком! Вон, как активно развивался. Даже в школе его называют «знатоком» за обширные знания и развитый кругозор. А потом наступило гнетущее ощущение, что все беды именно из-за него, безответственного отца.
Пошли на консультацию в психдиспансер. Спрашивают: «Родовые травмы были?» Точно! Николай вспомнил тот самый «неправильный череп», который потом пришел в норму. Неужели в этом вся причина?
Врач завел с Максимом ненавязчивый разговор, задавал разные вопросы, типа, почему ты не можешь усидеть на месте? Или, что тебя так раздражает в громких звуках? Максим оживился, прямо глаз заблестел. Говорит, не могу спокойно, когда нечем заняться. Аж все зудит. И громкие звуки пугают, и тихие тоже настораживают. Любит, говорит, когда все с шутками да по-дружески. А Николай сидел и удивлялся, поему он ни разу не поговорил по душам со своим собственным ребенком? Это так просто! Зачем сразу за ремень? Стыдно ему стало перед сыном. Видимо, причина все же в нем, а не в родовой травме.
И всю дорогу Николай думал о том, что неправильно он прожил всю жизнь. На заводе – мастер высшей категории, а с сыном не смог по-человечески решить проблему, которая и выеденного яйца не стоит. Только все усложнил и позволил себе усомниться в Максимке. А Максимка по пути задавал массу вопросов, подбадривал отца, как будто и не было никаких врачей. Точнее, эти самые психиатры нужнее были самому Николаю, чтобы вправить мозг на место.
Вот такую историю мне поведал Николай. Грустно как-то стало. Но очень поучительно. Мы ведь сами недавно стали родителями. Смотрим на свою годовалую дочь, которая бегает и радуется жизни, и уже сейчас стараемся прислушиваться к ее лепету, чтобы не пропустить самое важное.