Бивни — одна из важнейших отличительных черт слонов, наряду с хоботом и огромными ушами. Те же бивни, ценные и востребованные во всём мире, всего за несколько десятилетий интенсивного браконьерства поставили крупнейших наземных млекопитающих на грань полного уничтожения. Выясняется, впрочем, что если вопрос стоит именно так — «бивни или жизнь», — всё больше слонов отказываются от бивней.
«Отказываются» — не совсем, конечно, верное слово. Даже если допустить, что огромные умные животные способны отождествить с собственными бивнями угрозу для их жизни со стороны людей, осознанно избавиться от своих гипертрофированных резцов слоны не в состоянии.
Тут в дело вступает слепая, но последовательная сила естественного отбора. Раз обладателей ценных бивней безжалостно выбивают, значит, эволюционное преимущество получают особи, не располагающие столь опасной для жизни особенностью. Это заметили ещё в конце прошлого века сотрудники национального парка им. королевы Елизаветы в Уганде.
По современным представлениям, рост и развитие бивней контролируют сразу шесть крупных участков слоновьего генома. В столь сложной системе неизбежна заметная вариативность, так что время от времени слоны обоих полов рождаются без ярко выраженных бивней. Самки — чаще, чем самцы, поскольку у последних внушительные костяные выросты служат, помимо прочего, ещё и для привлечения внимания противоположного пола.
Бивни у слонов растут всю жизнь, так что в обычных условиях естественный отбор способствует популяционному успеху самцов с наиболее выдающимися бивнями. У слоних нужда в бивнях более утилитарная, так что они чаще передают по женской лини гены «безбивневости». В различных районах Африки к началу XX века доля слонов, рождённых без бивней, не превышала 1-2% для самцов и 3-4% — для самок.
К исходу прошлого столетия ситуация изменилась кардинальным образом. В 1998 г. в Уганде уже до 9% новорожденных слонят мужского пола и до 25% женского появлялись на свет без бивней. Та же картина наблюдалась и по всей Африке: в 1997 г. в замбийском национальном парке Северная Луангва 38% всей тамошней популяции слонов не имели бивней. В Мозамбике, где в ходе гражданской войны в период с 1977-го по 1992 г. численность слонов сократилась на 90%, без бивней теперь рождаются до 35% этих животных. А в южноафринаском слоновьем национальном парке Аддо доля самок без бивней и вовсе подскочила к 2016 г. до 98%.
Бивни, конечно, небесполезны: с их помощью животные поднимают верхний слой почвы, чтобы добраться до питательных корней или воды, убирают со своих троп поваленные деревья, используют это природное украшение в брачных демонстрациях и для самообороны. Без них слонам хуже, чем с ними. Но законы эволюции безжалостны: если вид способен выжить, приспосабливаясь к неблагоприятной ситуации с какими-то жертвами, эти жертвы будут принесены.
Известный эволюционный биолог и популяризатор науки Ричард Докинз приводит в своих книгах историю «обезбивнивания» слоновьей популяции в Африке как раз в качестве примера наблюдаемого и весьма стремительного приспосабливания вида к резко изменившимся условиям обитания. Хотя темпы воспроизводства слонов крайне низки, последствия браконьерского отбора зримо проявляются на временном интервале всего в несколько десятков лет.
Проявляются они не только в полной редукции бивней у значительной доли популяции, но и в сокращении средней длины и массы бивня в каждый конкретный момент. В 2014 г., по данным ООН, за килограмм слоновьего бивня на чёрном рынке платили около 750 американских долларов, — причём особенно редкие в наши дни длинные тяжёлые бивни могут оцениваться и в тысячу долларов за кило.
Сегодня в Африке попросту не встретить слона с по-настоящему величественными бивнями, — они остались лишь на иллюстрациях в книгах и на редких старых фото. Жаль будет, если в итоге спасительная для вида мутация сделает привычный образ африканского слона настолько же далёким от действительности, как изображение саблезубого тигра — от портрета его ныне живущего родича с клыками вполне компактных размеров.