Закрывшись от мира на несколько часов поверхностным и тревожным сном, я проснулась и собрала вещи: кинула пижаму, крем для лица и айпэд в дорожную сумку, вызвала такси и отправилась в клинику. Сдаваться. Я была уверена, что у меня крайняя степень анорексии и полностью отъехавшая крыша. Поскольку был выходной день, в дверях меня встретил дежурный врач, проводил в свой кабинет, налил чаю и даже угостил сигаретой. К тому моменту курить в помещениях уже запретили, и меня крайне удивил такой расклад. Я рыдала в три ручья и ставила сама себе диагнозы. Врач измерил мне давление (оно было 70 на 50), пульс (120) и сказал, что чердак-то мой не сильно протекает, просто у меня крайняя степень истощения — как физического, так и морального. Многие мои знакомые в сложные периоды жизни (разводы, крушения бизнесов и мечт и т.д.) ложились в клинику неврозов или же отдаленные от города рехабы, возвращались оттуда порозовевшие и спокойные как слоны. Я тоже хотела быть слоном. Потому подписала договор об оказании платных медицинских услуг и отдельно о конфиденциальности моего пребывания в стационаре.
Мне диагностировали эндогенную депрессию. Депрессия — это не плохое настроение. (Правда хрен ты это объяснишь людям, ее не пережившим. Им кажется, пойди на спорт, отвлекись, посмотри комедию или купи сумку — и настроение поднимется. Нет, не поднимется.) Депрессия — это когда физически нет сил подняться, у тебя нет сил кричать, нет сил плакать, нет сил даже разбить чашку о стену. Кто-то просто сворачивает тебя в жгуток, гасит краски и приглушает звуки. Ты оказываешься в беспросветной темноте и гулкой тишине. Да, ты виноват. Ты виноват в своем диагнозе — потому что запустил ситуацию до той точки, где она начала тобой управлять. Но пока тебе физически не полегчает, по полочкам никакие мысли ты не разложишь. Длительное нахождение в стрессовой атмосфере выедает из тебя нужные для адекватной работы мозга, вещества — ты остаешься обездоленный без серотонина, дофамина, норадреналина и группы В. А кортизол танцует свой ритуальный танец, воскрешая давно похороненных в душе демонов. И очень круто, если в ситуации, когда тебе уже физически плохо от сложившейся ситуации, у тебя хватит смелости сдаться врачам и начать лечение. Потому что это не про плохое настроение и не про душу, это уже про тело, которое перестает служить тебе и быть союзником, а встает на вражескую сторону — и поклоняется кортизолу.
Меня заселили в одиночную палату, которая больше напоминала гостиничный номер. Медсестра вколола мне кардиамин для того, чтобы поднять давление и поставила капельницу с каким-то успокоительным. Где-то на сутки я отключилась от действительности. Мне хотелось спать. Иногда я просыпалась, шла в туалет, выкуривала там сигаретку, пила чай с сахаром и засыпала обратно. Через день я проснулась и впервые ощутила забытое мной чувство голода. Во рту образовалась слюна, и думая о еде, мне казалось что я слышу аромат запеченной курицы или лимонного пирога. Я радостно села на кровати и заплакала (от счастья). Выключенный телефон так и лежал в сумке. Мне впервые за долгое время захотелось посмотреть комедию или почитать книгу, вроде Джима Ронна или Джулии Кэмерон. А еще меня ничего не трогало. Казалось, что даже если передо мной разорвать гранату — я даже не дрогну. Но это было не излечение от депрессии, впереди меня ждал целый год борьбы со старыми паттернами и очищение своей жизни от токсичных людей и эмоций, которое не могло пройти безболезненно. Понимаете, любая трансформация — это боль. Как накачивать мышцы. Ткани рвутся и ровно за счет этого происходит увеличение массы. Невозможно оторвать от себя плотно приросший организм-паразит и при этом не пораниться. Нельзя полностью поменять свою жизнь с улыбкой на лице. Никакие таблетки, капельницы и психотерапевты не помогут тебе, пока ты не возьмешь в руки швабру и совок и не начнешь вычищать из своей жизни все токсичное, омертвевшее, разрушающее тебя. Это труд. Каждодневный. Ежеминутный.
Сейчас, когда прошло два года и у меня абсолютно другая жизнь, мне кажется, что то, что случилось тогда было очень важным и многое мне дало. Если бы не случилось той клиники и последующего обнуления моей жизни, я продолжила бы вариться в котле негативных эмоций, кого-то спасать, забывая про себя, жертвовать в надежде на благодарность или бонус сверху, не научилась бы отличать любовь от невроза навязчивых состояний, дружбу от эмоционального паразитизма, эмоциональные костыли от реальных опор. Я научилась говорить “нет”, выставлять границы, вовремя отдыхать, больше чувствовать свое тело, отделять мух от котлет. У меня новый мужчина, ровные отношения без всплесков и бессмысленной романтики и +3 кг. Мне хорошо с ним, но и без него тоже. Просто с ним мне лучше, чем без. А не с ним плохо, а без него невыносимо — как было раньше. Иногда мне снится один и тот же сон, что я том далеком ноябре, смываю яркую помаду, иду у Александра на поводу и остаюсь в тех отношениях дальше мучиться. Я чувствую запах его квартиры, как от него несет перегаром, вижу непонятные тусовки с ароматом травы и странными людьми — с виду холеными красавчиками, а внутри гнилыми маргиналами. Да, тот ноябрь был моим персональным дном, от которого я оттолкнулась. И пусть я несколько месяцев пробивала одно дно за другим (а снизу, как в анекдоте, снова стучали), потом я достигла точки невозврата и оттолкнулась от нее. И открыла глаза…на свою жизнь.