В стенах каждого старого дома прячется трагедия. Или фарс. Да что угодно. Если снимать слой за слоем времена, много чего обнаружишь.
Вот, например, стоит в Глинищевском переулке голубой двухэтажный особнячок - № 6. На фасаде — Пушкин с Мицкевичем. Александр Сергеевич в находившейся здесь в 1820-х годах гостинице «Англия» останавливался дважды. Но Пушкин, что бывает нечасто, к нашей истории не имеет никакого отношения. Речь о людях, которые жили здесь еще раньше.
Осенью 1803 года Москва ждала невиданного зрелища: владелец особняка Николай Обер обещал подняться в воздух на воздушном шаре — в компании известного аэронавта Жака Гарнереня. Для доказательства безопасности сначала устроили пробный полет. К маленькому шару привязали «кошку с зонтиком, а к привязи фитиль, который через несколько минут, догорев и пережегши привязь, освободил от шара кошку, и она с зонтиком сохранно спустилась на землю…». Представляете эту картину? Кошка. С зонтиком. На воздушном шаре! Вот она плавно приземляется, а к ней бежит взволнованный известный аэронавт и отважный Обер. Народ был возбужден, но на место кошки не рвался. Обер с Гарнеренем стартовали утром 20 сентября от Крутицких казарм и приземлились неподалеку от усадьбы Остафьево. Их встретили как героев.
Жена Николая, Мари-Роз Обер-Шальме была в Москве тоже личностью известной, особенно среди женщин. Сначала на Кузнецком Мосту, а потом в Глинищевском она держала «магазин художественных бронз и разных других ценных вещей» – по большей мере дамских. В чем и преуспела. Дамские шляпы от мадам Обер считались высшим шиком и непременной принадлежностью модниц. У Дмитрия Благово в «Рассказах бабушки» встречалась такая ее характеристика: «препронырливая и превкрадчивая». За них, видимо, и получила прозвище «обер-шельма».
Среди иностранцев, высланных перед вступлением в Москву французов, оказался Николай Обер. Мадам осталась. И не зря - ее к себе вызвал сам Наполеон. Очевидцы поражались: «Не знаешь, что и подумать о великом человеке, который спрашивает и кого же, г-жу О., о предметах политики!..». Появилось мнение, что шпионкой Мари-Роз была и раньше - дожидалась своих. Разумеется, когда французы покидали сожженный город, ушла и она - вместе с сыновьями. Говорили, что побег ее был столь поспешен, что «на столе нашли вилки воткнутыми в котлеты». Дальше версии разнятся: утонула, зарубили казаки, скосил тиф. Известно только точно, что погибла. И картина эта - женщины, бредущей с двумя детьми за изможденными солдатами - не кажется радужной.
Сыновьям ее, Лаврентию и Федору, как ни странно, удалось выжить и вернуться домой. Николай Обер где-то там вдали прожил полную приключений жизнь, о чем поведал в своих переданных Александру Дюма записках. В Глинищевском переулке была устроена гостиница — сначала «Север», а потом «Англия», где, как писал «Указатель зданий города Москвы» в 1826 году: «нумера расположены спокойно, вины и стол хороши». Тут на сцене и появляется Пушкин. А как же без него?
Фото Елены Головань