В полдень 4 июня 1942 г. выжившие после успешной атаки японских авианосцев пилоты пикирующих бомбардировщиков «Дуглас» SBD-3 «Донтлесс» вряд ли осознавали, что только что изменили ход истории. Их командиры, до четырёхзвёздных адмиралов включительно, тоже вряд ли понимали тогда, что ещё продолжающееся морское сражение за крохотный атолл уже стало поворотным пунктом всей Тихоокеанской войны. И уж точно ни те, ни другие не подозревали, каким количеством мифов со временем обрастёт то, что они только что сделали. Наиболее известным из них станет миф о результатах и последствиях сражения при Мидуэе (Здесь и далее выделения в цитатах мои):
Самые невосполнимые потери Империя понесла в великолепно обученной элите палубной авиации. Из двух с половиной тысяч погибших японцев большинством оказались летчики двух дивизий [...] Первого воздушного флота – главного козыря в войне на Тихом океане. Именно Первый воздушный флот под командованием адмирала Нагумо обеспечил Японии полгода непрерывных побед на огромных пространствах от Перл-Харбора до Цейлона. [...] После Мидуэя этот козырь был бит, и Япония встала на путь, ведущий к окончательному поражению. [...] Преимущество в воздушных боях стало переходить к американцам, пока не достигло пика в 1944-45 годах, когда Япония, в качестве отчаянной меры была вынуждена пойти на использование камикадзе.
Андрей Мартьянов, «Мидуэй» (сайт игры World of Warplanes).
Я начал с этой цитаты вовсе не из желания поиздеваться над глубокоуважаемым автором – он всего лишь честно воспроизвёл в своей сказке для пилотов старшего школьного возраста то, что все мы неоднократно встречали в исторических (а ещё чаще – околоисторических) книгах и статьях.
По вполне понятным причинам, победители при Мидуэе поначалу достаточно смутно представляли себе уровень потерь, нанесённых ими противнику. В суммирующем рапорте Главкома Тихоокеанского флота США адмирала Честера У. Нимица от 28 июня 1942 г. оценка японских потерь выглядела следующим образом:
a) 4 АВ потоплено – «Акаги», «Кага», «Сорю», «Хирю» – с потерей всех самолётов и большого количества личного состава. Потери оцениваются в 275 самолётов, 2400 человек личного состава.
b) 2, возможно 3, ЛК повреждено. Один серьёзно.
c) 2 КРТ потоплено – «Могами», «Микума» – 3 или более повреждены, часть – серьёзно.
d) 1 КРЛ повреждён.
e) 3 ЭМ потоплено, ещё один – возможно потоплен.
f) 4 ТР получили попадания. 1 или более – возможно потоплены.
g) Оценочные общие потери в личном составе – 4800 человек.
В реальности японцы потеряли четыре авианосца и один тяжёлый крейсер «Микума», плюс серьёзно повреждённый тяжёлый крейсер «Могами» и легко повреждённый танкер «Акебоно-Мару». Оценки же потерь в самолётах и личном составе японских авианосцев откровенно взяты с потолка – американские аналитики, готовившие эти цифры, просто использовали оценочные численности авиагрупп указанных авианосцев, а по личному составу похоже, что оценочные цифры экипажей этих кораблей были банально поделены на два. Поскольку по потерям лётного состава не имелось вообще никаких предположений, то об этом даже не упоминали.
По окончании войны в руки американской разведки попал чудом сохранившийся «Подробный рапорт №6» Главкома Первого Воздушного флота вице-адмирала Тюити Нагумо от 15 июня 1942 г., из которого американцы смогли получить более точные цифры потерь соединения в самолётах и личном составе: около 250 самолётов из которых 44 потеряно в бою вместе с экипажами, суммарные потери личного состава около 2155 человек. Отсюда можно было посчитать количество пилотов, погибших в воздухе, однако по-прежнему ничего не было известно о потерях пилотов в результате ударов по авианосцам. Единственным источником информации на эту тему стали проводившиеся осенью 1945 г. допросы японских военнослужащих, среди которых были и старшие офицеры потопленных авианосцев Первого Мобильного соединения. (Приведены фрагменты допросов, в скобках указаны должности, занимаемые этими офицерами во время сражения при Мидуэе):
Капитан 1-го ранга Т. Аоки (командир авианосца «Акаги»).
Вопрос: Сколько пилотов было спасено и сколько потеряно?
Ответ: Было потеряно 6 пилотов. Остальные подобраны эсминцами.
Капитан 1-го ранга Т. Амаги (зам. командира авианосца «Кага» по авиации).
Вопрос: Сколько пилотов было спасено?
Ответ: Около 40 пилотов. Около 50% пилотов было спасено.
Капитан 1-го ранга С. Кавагути (зам. командира авианосца «Хирю» по авиации).
Вопрос: Сколько членов экипажа и пилотов было потеряно на «Хирю»?
Ответ: Около 60 пилотов и 500 членов экипажа из 1500.
Капитан 1-го ранга Х. Охара (старший помощник командира авианосца «Сорю»).
Вопрос: Где вы находились во время сражения?
Ответ: [...] Около 700 членов экипажа погибло, включая около 30 пилотов.
Даже если закрыть глаза на достаточно низкую достоверность этих цифр, приведённых спустя три с лишним года по памяти, то в самом оптимистическом (с американской точки зрения) варианте японские потери составили 130-140 пилотов. Получив эти данные американские специалисты почему-то не стали делать далеко идущих выводов о том, что поражение при Мидуэе полностью обескровило японскую морскую авиацию и тем самым обрекло Японию на автоматическое поражение в войне. Также, судя по всему, они достаточно скептически восприняли озвученную капитаном 1-го ранга Кавагути цифру потерь по «Хирю» – согласитесь, крайне сложно потерять 60 пилотов, изначально имея на борту лишь 57 одномоторных самолётов...
Так или иначе, но в опубликованной в 1946 году обзорной работе «Кампании Тихоокеанской войны» была дана вполне взвешенная и реалистичная оценка как японских потерь при Мидуэе, так и той роли, которую они сыграли в дальнейшем ходе войны.
Потеря четырёх их лучших авианосцев, вместе с потерей 250 самолётов и около 100 пилотов первой линии лишила их той мощной ударной силы, с которой они добились своих завоеваний, и которой планировали отразить попытки США контратаковать. [...] балланс сил на Тихом океане начал неуклонно смещаться в пользу США.
Двумя годами позже, в подготовленном Военно-морским колледжем США детальном исследовании уже непосредственно по Мидуэю, эти выводы были повторены почти дословно:
Потеря четырёх лучших авианосцев вместе с большим количеством их лучших пилотов лишила японский флот значительной и важной части их мощных авианосных сил.
К сожалению, я не могу с полной уверенностью сказать, кто именно первым решил воспользоваться приписываемой великому русскому полководцу методикой: «пиши больше – чего их, басурман, жалеть!» Самой ранней из известных мне работ, где встречаются радикально увеличенные Мидуэйские потери японских пилотов и, соответственно, сделанные из этого не менее радикальные обобщающие выводы, является опубликованная в 1950 году книга вице-адмирала Фредерика Шермана «Combat Command: The American Aircraft Carriers in the Pacific War» , известная нашим читателям под названиями «Американские авианосцы» (1956) или «Война на Тихом океане. Авианосцы в бою» (1999):
Когда они [японцы] у о. Мидуэй потеряли свое превосходство в авианосцах вместе с сотнями незаменимых квалифицированных летчиков, они потеряли господство на Тихом океане и в конечном счете проиграли войну.
Но и этого показалось мало, и никто иной, как Уинстон Черчилль – ещё пока не сэр и не Нобелевский лауреат – в вышедшем в том же 1950 году 4-ом томе своей эпопеи «Вторая Мировая война» решил не мелочиться и радостно отправил на дно Тихого океана вообще весь лётный состав 1-й и 2-й дивизий авианосцев, то есть не только поголовно всех пилотов, но ещё и стрелков-радистов с бомбардирами за компанию. Возможно, дело здесь не во врождённой кровожадности британского политика, а в всего лишь в том, что он элементарно дружил с арифметикой и понимал, что другим способом пресловутых «сотен» просто не получить.
Таким образом, последний из четырех авианосцев Нагумо был уничтожен, и вместе с этими авианосцами погибли все их превосходно обученные экипажи самолетов. Они так и не были заменены. Так закончилась битва 4 июня, которую справедливо считают поворотным пунктом в войне на Тихом океане.
Переходя из книги в книгу, тезис об обескровившем японскую морскую авиацию Мидуэйском падеже сотен незаменимых пилотов постепенно становился общепринятым, поэтому когда спустя десять лет он был повторён в книге, на обложке которой стояло имя наиболее авторитетного специалиста по войне на Тихом океане – это было восприято уже как некий «общеизвестный факт». И пусть единственным вкладом в эту книгу 75-летнего адмирала флота в запасе Честера У. Нимица было предисловие к ней – тем не менее, добивающий залп главным калибром был сделан, миф был окончательно канонизирован:
...потери японцев составили 3500 человек, в том числе несколько сотен первоклассных летчиков. Эта потеря явилась одной из самых важных. Возможно, именно она решила в конечном cчете судьбу Японии.
Особую пикантность ситуации придавал тот факт, что подобные оценки можно было встретить лишь в работах, посвящённых либо Тихоокеанской войне в целом, либо Второй Мировой тоже в целом, плюс всякого рода работы, касающиеся прежде всего военной техники, где события боевого применения оной идут скорей фоном и просто списаны из работ двух первых категорий (ну и во всякого рода откровенно компилятивных поделках на указанные темы), в то время как ни в одном серьёзном исследовании, посвящённом непосредственно Мидуэю, вы их не найдёте. Связано это с тем, что авторы специализированных работ достаточно хорошо представляли как сам ход сражения, так и количество самолётов на борту Первого Мобильного соединения, а потому точно знали, что сотням погибших пилотов неоткуда было взяться просто физически. Однако, поскольку документально подтверждённых цифр потерь (если не считать материалов допросов, приведённых выше) у них на руках не было, то заострять внимание на этом вопросе никто не спешил. Спорить с устоявшимся мнением – тем более, когда это мнение уже многократно проштамповано признанными авторитетами – себе дороже.
Ситуация изменилась лишь в конце 90-х годов, когда американские военные историки решили, наконец, обратить внимание на работы своих коллег по другую сторону Тихого океана. Оказалось, что в распоряжении японским историков имеются подробные рапорты авиагрупп японских авианосцев, принимавших участие в боевых действиях Мидуэйско-Алеутской операции, а также списки личного состава авиагрупп этих авианосцев. На основании этих документов были составлены подробные поимённые списки и отслежена судьба большинства пилотов и других членов экипажей. В сжатом виде данные по потерям пилотов при Мидуэе выглядят сейчас следующим образом:
■ Имелось палубных самолётов: 248 ( «Акаги» – 60, «Кага» – 74, «Хирю» – 57, «Сорю» – 57 )
■ Потеряно пилотов:
a) при атаке атолла Мидуэй: 10 ( «Акаги» – 1, «Кага» – 3, «Хирю» – 4, «Сорю» – 2 )
b) при обороне соединения: 13 ( «Акаги» – 2, «Кага» – 4, «Хирю» – 5, «Сорю» – 2 )
с) при атаке АВ « Йорктаун» : 23 (все с «Хирю»)
d) погибли на авианосцах: 20 ( «Акаги» – 3, «Кага» – 6, «Хирю» – 7, «Сорю» – 4)
е) всего пилотов: 66 ( «Акаги» – 6, «Кага» – 13, «Хирю» – 39, «Сорю» – 8)
■ Потеряно лётного состава (пилотов, стрелков-радистов, бомбардиров): 110
Как мы видим, ни о каких «сотнях погибших пилотов» речи не идёт. Даже суммарные потери всего лётного состава с трудом переваливают за сотню (это подсчёты американского исследователя Марка Хорана, в японских источниках встречается цифра 98). Кроме того хорошо видно, что бóльшая часть пилотов (46 из 66) погибли не под бомбами американских пикировщиков, а в воздухе, то есть они были бы точно так же потеряны даже в случае более благоприятного для японцев развития событий.
Сравнительно низкое количество погибших на кораблях пилотов объясняется достаточно просто: наибольшие потери понесли те члены экипажей авианосцев, что либо находились вблизи первичных и вторичных взрывов (т. е. на ангарных палубах), либо принимали участие в попытках ликвидации пожаров, либо оказались отрезанными от путей эвакуации. Ни в одну из этих категорий пилоты не входили. В момент атаки они находились большей частью в помещениях для инструктажа, а к действиям по борьбе за живучесть их не привлекали – для этого они, как минимум, слишком плохо разбирались в устройстве своих кораблей.
Теперь самое время сказать совсем уж крамольную вещь: американцы в сражении при Мидуэе потеряли гораздо меньше самолётов, но значительно больше пилотов, чем японцы: 186 человек лётного состава, из которых 94 были пилотами (включая 3-х вторых пилотов многомоторных машин). Однако никому почему-то не приходит в голову считать эти потери катастрофическими, а победу – пирровой, хотя пилоты у американцев тоже на деревьях сами собой не росли.
Поражение при Мидуэе действительно стало для Японии катастрофой. Но далеко не по причине катастрофических потерь лётного состава. Они действительно были серьёзными и по количеству, и по качеству, но в реальности были даже меньше суммы потерь во время рейда на Пёрл-Харбор и сражения в Коралловом море. Однако пилотов «первой линии», то есть прошедших полноценный трёхлетний курс подготовки, у японцев всё ещё хватало. А вот достаточного количества авианосцев уже не было... И – что ещё страшней – и не предвиделось: если на американских верфях на тот момент строилось 3 эскадренных и 9 лёгких авианосцев, то на японских лишь 1 эскадренный, 1 лёгкий и 1 перестраиваемый из пассажирского лайнера, которые никак не могли компенсировать потери 4-х эскадренных авианосцев.
В результате японский флот потерял способность пресловутой «проекции силы» при массированной поддержке с воздуха, а вместе с этим и стратегическую инициативу. Теперь японцам оставалось лишь реагировать на действия противника, и те остатки воздушного меча Империи, которым не нашлось места на палубах немногочисленных оставшихся авианосцев, оказались на береговых аэродромах и были втянуты в многомесячную мясорубку в небе Гуадалканала, окончательно перемоловшую кадровую авиацию Императорского флота. Блицкриг был остановлен, началась война на истощение. Война, в которой у Японии уже не было никаких шансов на победу.
См. также: Пёрл-Харбор: Цена победы